Спасение
Шрифт:
— …пока они вовремя платят налоги, — пробормотал Каллум.
— Именно! — согласился я.
— Социалистические правительства больше озабочены жизнью и здоровьем граждан, — сказала Джессика. — Этому обязывает их конституция.
— Это хорошо, — кивнула Кандара, — но и у них всё равно есть потеряшки, не так ли?
— Исключительно немного.
— Друзья, — сказал я, чтоб вернуть дискуссию в правильное русло, — мы здесь, чтобы разобраться с разбившимся космическим кораблём пришельцев. Давайте не будем спорить, у какой политической
— Вы всё-таки разобрались, для кого Баптист похищал людей и кто нанял Чуму для уничтожения улик? — спросил Алик. — Кто заказчик?
— Медицинская исследовательская компания, у которой есть деньги, криминальные контакты, но нет совести, — произнесла Джессика. — Увы, никакой конкретики.
— А Чума? — спросил из другого конца кабины Элдлунд, болтая в руке пустой чашкой. — У вас есть какая-нибудь информация по ней? Её вообще ищут?
— Мы ни на секунду не прекращаем её поиски, — вздохнул Юрий. — Впрочем, как и все остальные.
— Сука чертовски хороша, — недовольно хмыкнул Алик. — Даже Бюро не может найти её.
— А ты как с ней пересёкся? — спросил Каллум, сложив два и два.
— Да всплывала она как-то… в одном из моих дел… — пожал плечами Понедельник. — Было дело…
— И ты, конечно, был всего в полушаге от поимки… — язвительно протянул Кэл.
— Нет, — вздохнул Алик. Мне показалось, что я слышу, как окаменевшие мускулы его лица скрипят, складываясь в недовольную гримасу. — Но с ней связан один чертовски странный случай из моей практики.
— А в чём именно заключалась странность? — не сдавался Каллум.
— Этим вопросом Бюро не занималось. Меня пригласили в качестве одолжения — друг одного моего друга замолвил за меня словечко… ну, вы понимаете. Нужно было, чтоб я посмотрел на случившееся свежим взглядом — поскольку случившееся стало волновать моих коллег по клубу, если вы понимаете, к чему я клоню…
Дело о благосклонности Алика. Америка, AD 2172
Четырнадцатого января, с вечера до полуночи, в Нью-Йорке мело так, словно сам сатана забыл закрыть за собой ворота в ад, отправляясь на вечеринку в город. «И, смею заверить, он повеселился на славу», — думал Алик, разглядывая изуродованный труп.
Покойница уже заставила его извергнуть прерванный ужин и испортить грядущий завтрак, пока он сверял с телом лист предварительного осмотра, полученный от топчущегося на месте преступления полицейского.
В нём было указано, что девушка была настоящей блондинкой — и это действительно было так. Корни волос никогда не врут. «Волосы вообще хорошо сохранились, — отвлечённо подумал Понедельник, — как и голова. А вот от её конечностей неизвестный психопат оставил, увы, немного».
Алик посмотрел на стену позади, превратившуюся, после убийства, в огромный натюрморт из заляпанных кровью ошмётков мёртвой плоти, торчавших из пробитых шрапнелью
Пока жертва стояла, кто-то использовал крупнокалиберный дробовик, чтобы убить её. Исходя из состояния тела, образованным предположением Понедельника было, что они сначала отстрелили ей руки, а только потом перешли к голеням. Выстрел, сорвавший с тела скальп, был последним. Возможно, к этому времени она ещё была жива, хоть и, хвала богам, была без сознания — благородя кровопотери и шоку.
— Вырвиглазный пиздец, блядь! — борясь с новой волной тошноты, Алик повернулся к детективу Саловицу.
— А я предупреждал, — улыбнулся тот. — Остальные, кстати, не скажу, чтоб выглядят сильно лучше.
Похожее на дохлую рыбу, лицо полицейского осветилось каким-то лихорадочным возбуждением, так что Понедельник предпочёл перевести взгляд обратно на мёртвую девушку.
— Но я вижу только одно тело, — нейтральным тоном заметил Алик.
Он прибыл всего через тридцать минут с того момента, как полиция Нью-Йорка ворвалась в квартиру после срабатывания всего комплекта тревожной сигнализации — соседние квартиры и датчики домашней безопасности сообщали, что были обнаружены стрельба, пожар и домашнее насилие.
Собственно убийства Алика интересовали мало — его попросили проверить некую цифровую проблему, возникшую в квартире. Тем не менее, обнаруженные в квартире останки нескольких человек дали ему законную возможность присутствовать и помогать полиции Нью-Йорка. Обоснованием его присутствия — если, конечно, у кого-то из полицейских найдётся храбрости спросить его об этом — были документы, по которым он был уполномочен оказывать кросс-юрисдикционные консультации, совершенно необходимые, если учитывать личность домовладельца.
— Агась, — кивнул Саловиц, — целое тело одно. Остальные, — он с довольной улыбкой обвёл рукой, — рассеяны повсюду.
Алик внимательно оглядел комнату. Это было большое пространство с продуманной планировкой в стиле ар-деко — вошедший посетитель словно переносился в 1920-е годы. Однако вся тщательно подобранная старинная мебель и аутентичные обои занимали только половину комнаты. И это было неудивительно — комната, с видом на Центральный парк, располагалась на семнадцатом этаже типичного, для Западного квартала, небоскрёба, и выходящая на парк стена была полностью из стекла — от пола до потолка.
Подойдя к окну, Понедельник полюбовался на отрывающийся из окна вид «на миллиард долларов» — на парк, уютно укрытый ослепительно-белым снежным ковром. При его приближении умное стекло изменило поляризацию, позволяя ему оглядеть огибающий здание идущий под окнами узкий карниз.
Оглядев его, он заметил множество следов на снегу.
— Эй, Как-тебя-там… Саловиц! — Алик повернулся к полицейскому. — Ты это видел?
— Чего? — спросил тот, прижимаясь жирным лбом к стеклу.
— Следы. Как я понимаю, их оставили три, а может даже четыре, прошедших здесь человека.