Спасение
Шрифт:
— Ладно, сам разбирайся. — Махнув рукой, Каллум вошёл в бытовку Спринтера и осторожно, стараясь не задевать локтями расположенные вдоль стен полки инструментов, вылез из защитной экипировки.
— Кэл, что с тобой? — уже не дурачась, спросила Докал. — Девятое место. Почему?
Он исподлобья посмотрел на юриста, стоящую в дверях фургона, и сухо констатировал:
— Я не напрягался.
— Я заметила. И спрашиваю, что случилось. Ты расстался с Сави?
— Наоборот, — вздохнул Каллум. — Мы с Сави поженились.
Докал охнула, закрыв ладонью широко
— Поженились? — выдавила она, немного придя в себя. — Это такая шутка?
— Я смертельно серьёзен.
— Это замечательно. — Она подошла и обняла его, широко улыбаясь. — Ну ты и романтик! Сколько тебя не будет на работе? Месяц? Два?
— Я сообщу тебе первой, как только сам определюсь.
— Каллум Хепбёрн теперь женатый мужчина. Кто бы мог подумать?
— Спасибо.
— У вас будет пышная свадьба? Ну, пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста, скажи «да». Я обожаю свадьбы. А её родители? Они ведь совсем старенькие. Как они отреагировали? — затараторила окончательно пришедшая в себя Докал.
— Докал. В общем, есть несколько… формальных вопросов, которые мы должны решить до организации свадьбы. Я хотел бы обсудить их с вами.
— Конечно, — кивнула она, — рассказывай.
— Ну, для начала, я волнуюсь, что скажут в комитете по корпоративной этике.
— Им это не понравится, но не более того. Они обращают внимание на нарушение процедуры уведомления о сексуальных контактах с коллегами только в том случае, если пострадавшая сторона начинает строить из себя недотрогу, подав иск о сексуальном домогательстве прямо на рабочем месте. Ваша парочка тут не при делах — ваш сексуальный контакт закончился счастливой свадьбой, — протараторила Докал, войдя в режим корпоративного адвоката.
— Спасибо, — сказал Каллум, почесав затылок, чтобы скрыть гримасу неловкости на лице. — Но, послушай, Сави из собственной безопасности. Они относятся ко всему намного серьёзнее.
— Срань господня! По их правилам ты должен был пройти полную проверку до сексуального контакта! — взвилась Докал. — А ты не прошёл! Что они могут найти?
— Ничего, — угрюмо пробурчал Кэл. — Меня беспокоит не то, что меня проверят. Проблема в том, что мы не сообщили им как положено, до того, как начали встречаться. Я не хочу, чтобы в её файле была чёрная метка.
— Только и всего? Забей. Компании больше не имеют права ставить чёрные метки.
— В смысле?
— Это дискриминация. Сави, как и любой сотрудник, имеет право просматривать полный комплект своих документов, которые ведёт о ней работодатель, включая дисциплинарные записи. И может их оспорить в трибунале, если решит, что указанные замечания оказывают чрезмерно негативное влияние на её карьерную перспективу. Если трибунал согласится с доводами, что они несоразмерны, они будут стёрты. И в любом случае эти записи не могут быть переданы следующему работодателю.
— В самом деле?
— Да. Вот почему наши кадровики всегда так тесно общаются с менеджерами по работе с клиентами кадровых агентств. И почему Корпорация смотрит сквозь пальцы на их раздутые
— Кровавый ад! Я этого не знал.
— Тебе ещё долго придётся учиться, перед тем как ты займёшь кресло руководителя, — хихикнула Докал.
— Не буду спорить, — кивнул обрадованный известиями Кэл.
— Я знаю некоторых сотрудников отдела кадров, занимающихся вопросами безопасности. Я могу замолвить за тебя словечко. Лучше всего сгладить эту шероховатость, прежде чем дерьмо попадёт на вентилятор.
— Буду весьма признателен.
— Ну… разве что в обмен на приглашение на свадьбу… — серьёзно начала она, не выдержав и рассмеявшись в конце тирады.
— По рукам. Докал, ты нас так выручишь!
— Я просто присматриваю за будущим номер один, не забыл? Эйнсли думает, что солнце светит прямо из твоей задницы. — Она подмигнула. — Оставь это мне. Я справлюсь.
Сави Чаудхри AD 2092
Сави миновала международный центр, перейдя через врата в муниципальную сеть хабов Рима. Пятью переходами позже она вышла на Виа Монте Массико, проложенную по склону холма дорогу в районе Туфелла, вдоль которой росли высокие деревья, а в их тени располагались пятиэтажные жилые дома. Солнечный свет с трудом пробивался через ветви, что переплетались над тротуаром, образуя зелёный туннель.
Рим ей нравился, но в это время года и этим ранним утром тут почти так же сыро и холодно, как и в Эдинбурге. Единственное отличие заключалось в том, что все деревья здесь были вечнозелёными, тогда как растительность в Эдинбурге, даже та, что находилась в защищённом дворе в передней части её многоквартирного дома, сейчас стояла голой, ожидая, когда весеннее солнце пробудит почки.
Квартира Сави находилась на втором этаже, поэтому она проигнорировала скрипучий старый лифт и поднялась по лестнице, поглядывая, как её лентяйка с багажом, неуклюже переваливаясь, штурмует лестницу. Сави специально выбрала однокомнатную квартирку в старом доме, чтобы насладиться уютом крохотного гнёздышка.
Было очень приятно получить возможность пожить одной после двадцати трёх лет, проведённых в огромном и шумном доме в Мумбаи вместе с большой семьёй. Здесь всегда тихо и спокойно. Семья и родственники, конечно, могли заходить в гости, но не могли оставаться.
За то время, пока она была в отъезде в Карибском бассейне, дом, обладающий искусственным разумом четвёртого поколения, при помощи целой стаи разнообразных механических устройств пропылесосил ковры, протёр полы и стены и даже отполировал до блеска стол из розового дерева в центре комнаты.
Когда Сави добралась до кухни, она убедилась, что холодильник заполнен свежими продуктами в соответствии с её предпочтениями. Впрочем, как и всегда. Она достала баночку с органическим йогуртом из свежего молока, приказав кофемашине приготовить кофе из свежеобжаренных зёрен, заказанных домом в маленькой кофейне на соседней улице.