Спасение
Шрифт:
— Герметизация через две минуты, — объявил Саттон Кастро по общей связи.
Санджи подкинул мне схему гаражного шлюза, показал, как закрываются обе двери и проходит предстартовая проверка герметичности. Я об этом не просил, но Санджи — адаптивный альтэго — почти не уступает интеллектом старому Ген 6 Тьюрингу и неплохо предсказывает, чего мне захочется и что понадобится. Считывание моей медпериферии наверняка показало возрастание частоты пульса, небольшой всплеск адреналина и повышение температуры кожи. Его ядерные алгоритмы толковали это однозначно: нарастающая
Купол гаража откачивал из себя атмосферу.
— Доступ к сети машины, — беззвучно шепнул я. Периферийные волокна, протянувшиеся вдоль иннервирующих мои связки нервных пучков, подхватили импульсы, и Санджи подключился к сети «Трейл–рейнджера». — Дай информацию с наружной камеры.
Закрыв глаза, я просмотрел визуальные данные. Большая дверь перед «Рейнджером» открывалась, поднимаясь на петлях.
Снаружи было темно. Серое небо крышкой накрыло ржавую каменистую равнину. От мелкой пыли, зависшей в сильно разреженном воздухе, все казалось туманным. Но я все же различал крохотные смерчики, гуляющие по столовой горе из метаморфических пород, засасывая в себя песчаные спиральки.
Острые, как на картинке, горы рвали на куски восточный горизонт. Завораживающее было зрелище. Девственная земля, пустынная и чужая.
«Трейл–рейнджер» покатился вперед. Я ощущал движение, плавное покачивание на подвесках, словно яхта плыла по спокойным волнам. А потом покрышки врезались в реголитное крошево, взметнув фонтаны мелкого гравия.
Я открыл глаза, и Санджи прервал трансляцию с камеры. Юрий, Каллум и Алик, как и я, смотрели картинки движения по сети, а Кандара с тремя ассистентами предпочли встать к длинным окнам, любуясь пейзажем в реале. Полагаю, тут бы уместно порассуждать о возрастных различиях.
Вскоре купола базового лагеря превратились в белые точки на горизонте. «Рейнджер», помурлыкивая, делал пятьдесят километров в час и лишь иногда притормаживал, поднимаясь на гребень. Саттон с Би держались линии вешек, выставленных первопроходцами на каждых четырех километрах маршрута: их красные маячки ярко мигали на фоне тусклого камня.
К нам опять заглянули стюарды, приняли заказы на напитки. Я попросил горячего шоколада. Остальные в большинстве — спиртное.
— Ну вот, — заговорил Алик. — Мы вышли из зоны покрытия базового лагеря, нет доступа в Солнет. Что за хрень нас ждет?
Я покосился на Юрия. Тот кивнул.
— Могу предоставить отчеты первой группы, — заметил я, приказывая Санджи открыть им файлы.
Все сели и с закрытыми глазами принялись просматривать данные.
— Космический корабль? — ошеломленно вырвалось у Каллума. — Шутки шутите?
— Хорошо бы так, — ответил Юрий, — но это действительно космический корабль.
— Давно он там? — спросил Алик.
— По предварительным оценкам — тридцать два года.
— И цел?
— В разумных пределах. Он не разбился, хотя посадка могла быть жесткой и причинить повреждения.
— Меня размер удивляет, —
— Его двигатель — если это двигатель — не требует реактивной массы. Мы полагаем, он работает с экзоматерией.
— Генератор червоточин? — вскинулся Каллум.
— Пока неясно. Будем надеяться, к нашему прибытию ученые получат какие–то результаты. Они опередили нас на неделю.
— И никаких признаков, говорящих, кто его построил? — задумчиво спросила Кандара.
Мы с Юрием переглянулись.
— Нет, — ответил я. — Хотя кое–что… груз уцелел. Во всяком случае, сохранился.
— Груз? — насупилась она. — Это в каком файле?
— По грузу нет сведений, — объяснил Юрий. — Оборона Альфа категорически требует исключить возможность утечек по данному вопросу.
— Хуже чужого корабля? — удивился Каллум. — Ничего себе.
— Итак? — подняла бровь Кандара.
Я набрал в грудь воздуха.
— На борту имеется несколько биомеханических модулей, безусловно представляющих собой анабиозные камеры или… черт, сами увидите. В общем — в них люди.
— Да вы мне голову морочите! — рыкнул Алик.
— Опять же, нет, — возразил Юрий. — Кто–то тридцать два года назад забрал людей с Земли и доставил их сюда. Выводы не предвещают ничего хорошего.
Я улыбнулся Кандаре.
— Вы все еще считаете нас параноиками?
В ответ она обожгла меня взглядом.
— Сколько человек? — Судя по голосу Элдлунд, оне было серьезно потрясено.
— Семнадцать, — ответил я.
— Живые? — поспешно спросила Джессика.
— Механизмы анабиозных камер, по–видимому, в рабочем состоянии, — дипломатично сформулировал я. — Половину высланной нами научной группы составляют медики. К моменту прибытия мы получим более определенный ответ.
— Чтоб меня, — бросил Алик, щедро наливая себе бурбона из графинчика резного хрусталя. — Мы в восьмидесяти девяти световых годах от Земли, а они прилетели сюда тридцать лет назад? На сверхсвете?
— Неизвестно. Но вероятно.
Я следил за ними. Каллум, Юрий, Кандара и Алик мерили друг друга взглядами, всматривались в лица, пытаясь за потрясением и недоумением различить фальшивку. И никто не выдал себя.
Я до сих пор не знаю, кто из них был пришельцем.
Джулосс
— Ушли! — в озлобленном восторге бросил Деллиан, выбегая из павильончика раздевалки на короткую траву игровой площадки.
Запрокинув голову, он посмотрел в ясное голубое небо. Всю его двенадцатилетнюю жизнь оно было испещрено серебристыми точками огоньков, горящих на орбите высоко над Джулоссом, словно видимые среди бела дня звезды. И вот некоторые из привычных точек — самые большие — исчезли, оставив небесные крепости нести одинокую вахту: в вечном бдении высматривать приметы вражеских кораблей, приближающихся к родной планете.