Спасенная с «Титаника»
Шрифт:
– Ублюдок!
Издевательская усмешка Гровера сказала все без слов. Он смотрел, как побледневшая Селеста перечитывает телеграмму. Покачав головой, она вылетела из гостиной и яростно хлопнула дверью.
– Вызовите такси! – рявкнула она Хэрриет, топтавшейся под дверью. – Я еду домой!
Селеста с чемоданами стояла на перроне в ожидании поезда на Нью-Йорк. Хлестал дождь. Родди был ошеломлен известием о внезапном недуге Мэй, как и тем фактом, что отец знал об этом уже не один день, поскольку телеграмму прислали на адрес его офиса.
– Я
– Все то же, что и прежде… Мне действительно пора. Ты добьешься успеха, чем бы ни решил заниматься. Я верю, что, когда придет время, ты будешь делать свое дело честно и достойно. Знай: ничто и никто не разорвет ниточку между нами, хоть мы и должны расстаться. Боюсь, с Мэй что-то серьезное. Она мне как сестра. Да, мы с ней принадлежим к разным классам, но та ночь на «Титанике» связала нас навсегда. Это нельзя объяснить. Возможно, когда-нибудь ты переживешь что-то похожее. Это особая дружба, выкованная в пламени страшных событий. Порой мне кажется, что «Титаник» будет преследовать меня до последнего вздоха, и все же благодаря ему я встретила Мэй и за это благодарна Создателю. Она заботилась о моем отце, ухаживала за мной, когда папа умер, а ты… Теперь понимаешь, почему я просто обязана вернуться?
Родди кивнул.
– Будь верен себе, мой мальчик, – на прощание сказала Селеста. – Не поддавайся на дурное. Твой отец глубоко несчастлив. Прошу, не суди все супружеские отношения по примеру тех, что сложились между твоими родителями.
Паровоз, пыхтя, подошел к станции. Селесту охватила паника: а вдруг они расстаются навсегда?
– Не пропадай, пиши… Приезжай навестить нас, – всхлипывала она. – Боже, как тяжело… – Слезы застили ей глаза, она тянула к сыну руки, точно слепая.
– Все будет хорошо, мамочка. Обещаю писать, и… я все обдумаю. Ты приехала… я знал, верил, что это случится. Ты – моя единственная мама, другой мне не нужно. – Родди наклонился и крепко обнял мать, а она сотрясалась в рыданиях, испытывая одновременно боль разлуки, облегчение и страх.
– Береги себя, сынок, береги.
– До встречи! – крикнул Родди, когда Селеста встала у окна в вагоне, чтобы бросить последний взгляд на своего ребенка.
Родди шел до самого конца платформы, провожая мать, пока поезд не увез ее прочь.
Селеста сглотнула комок в горле. Расставаться так скоро было невыносимо, но что оставалось делать? Ей предстоит долгое путешествие домой, и, по крайней мере, в дороге будет время осмыслить разговор с Гровером и беседы с Родди, которые они вели на прогулках.
Что ожидает ее в Личфилде? На этот раз она не должна опоздать, ведь история не повторяется дважды. Или… Селеста не успела попрощаться с матерью, так неужели Господь не подарит ей несколько драгоценных секунд теперь, когда при смерти ее единственная подруга?
Прямо с вокзала Селеста направилась в больницу. Она молилась, чтобы Мэй пошла на поправку, и представляла, что та встретит ее, сидя в подушках, и укорит за долгое отсутствие.
Однако при виде подруги у нее подкосились ноги; Селеста едва не лишилась чувств. Мэй лишь изредка приходила в сознание, не могла самостоятельно дышать и чудовищно исхудала. Живыми на ее лице остались только глаза, глаза цвета серебристого мрамора, в которых сверкнуло узнавание.
– Я здесь, Мэй. Я вернулась и больше никуда не уеду, пока ты не выздоровеешь.
Мэй стянула кислородную маску и прохрипела:
– Ты вовремя… Я ждала тебя… думала, уже не успеешь. – Она с усилием втянула воздух в легкие. – Я должна… признаться… тебе одной.
– Что такое, милая? – Селесту душили рыдания.
– Кое-что насчет Эллы и ночи на «Титанике»… Ты должна сказать ей… – Мэй тяжело вздохнула. – …Она не моя дочь… никогда не была моей…
Только не это, – мысленно простонала Селеста и вдруг ощутила страшную усталость. Мэй опять бредит.
– Тише, тише. Ты ведь помнишь, я была рядом с тобой.
Селеста ободряюще погладила Мэй, но та отстранила ее руку.
– Мне дали чужого младенца, а я умолчала об этом… Я сожалею о своем поступке, но… Бог свидетель, это правда. – Из горла Мэй вырывался свист; объяснение отняло у нее последние силы.
Вновь обретя дар речи, ошеломленная Селеста спросила:
– Ты ничего не путаешь?
Так это правда? В ту страшную ночь Мэй в самом деле забрала чужого ребенка?
– Мать знает свое дитя… особенно когда глаза у него синие, а не карие…
– Кому еще известно?.. – испуганно прошептала Селеста. – Господи, Мэй, столько времени прошло!
– Я не смогла отдать ее… после того как погибла Элен. Селеста, милая, прости, что взваливаю на тебя… Умоляю, будь мне другом… – еле слышно вымолвила Мэй. Жизнь покидала ее, глаза заволокло туманом; она смотрела в пространство, на что-то такое, что видела она одна.
– Я постараюсь… – только и выдавила Селеста, охваченная смятением.
– Я должна была кому-то признаться…
Мэй в полном изнеможении откинулась на подушки. Последовал короткий полувздох-полувсхлип, а за ним – тишина. Тяжкие испытания Мэй Смит завершились, а ее собственные – с ужасающей ясностью осознала Селеста – только начинаются.
Селвин стоял в коридоре и смотрел в окно. Селеста медленно покачала головой.
– Все кончено… Не понимаю, как обычная царапина может привести к смерти?..
– Инфекция попала в кровь, а кровь разнесла ее по всему организму. Все очень просто и очень страшно. Я много раз видел подобное на войне. Бедная Мэй, она не заслужила такой участи, – вздохнул Селвин. – Боже, как мне будет ее не хватать… Мы спорили по каждому пустяку, но я восхищался ею. Она сильная женщина… Преодолела себя, вынесла все трудности, да и мне преподнесла пару уроков. Рядом с ней мне было стыдно за себя. Жизнь чертовски несправедлива!
В глазах брата стояли слезы, он едва сдерживал чувства.