Спасенная шейхом

Макмаон Барбара

Закончив свою работу, Туарег положил картофель в миску и, усевшись на высокий табурет, стал наблюдать, как суетится Лайза. Она подумала, не дать ли ему еще какое-нибудь поручение, но решила: быстрее сделать все самой.

Он попросил ее подробнее объяснить, почему не приехал профессор. Она рассказала о найденном захоронении и о волнении, которое оно вызвало.

Замолчав, она оглянулась и в очередной раз почувствовала, как несхожи их жизни. Он никогда не готовил, не покупал продукты и не жарил барбекю с друзьями. Ей это казалось

очень странным. А может быть, и ему ее образ жизни кажется странным?

— О чем вы задумались? — спросил он.

— Я думала, насколько ваша жизнь отличается от моей. Я не знаю ни одного человека, у которого была бы кухарка, тем более несколько. Полагаю, это замечательно, когда готовит кто-то другой, если, конечно, не любишь готовить сам.

— А что еще вам нравится делать?

— Дома я люблю печь и возиться с растениями в моем небольшом патио. Когда я уезжаю, за ними ухаживает подруга.

— У вас квартира, не дом?

— Я не могу позволить себе дом. Да и моя квартира не идет ни в какое сравнение с этой.

У нее была маленькая квартирка с одной спальней, с не очень живописным видом из окон. Но она находилась недалеко от прибрежной части города и лишь в нескольких минутах ходьбы от фермерского рынка «Пайк-плейс».

Лайза вынула сковородку из духовки и сбросила с нее гамбургеры.

— Вы говорили, у вас еще есть квартира в городе? — спросила она.

— Да так, временное пристанище. Я приобрел ее после смерти Нуры. В городе я бываю только по делам.

— Потому что предпочитаете пустыню?

— Именно.

Уже через несколько минут Туарег откусил первый кусок гамбургера — сочный и ароматный. Следуя примеру Лайзы, он добавил к нему приправу, помидоры и латук. Лайза с опаской следила за ним, боясь, что Туарег забракует ее стряпню.

— Неудивительно, что вы мечтали о чем-либо подобном. Это превосходно! — похвалил он.

Успокоившись, она кивнула: ему понравилось! На какое-то мгновение Лайза почувствовала себя дома. Путешествовать замечательно, но она скучала по дому и подругам. Среди археологов, связанных общими интересами, ей было одиноко.

Когда с гамбургерами было покончено, Лайза оглядела кухню.

— Сейчас я быстро все уберу, — сказала она.

— Оставьте! Утром кто-нибудь уберет.

Она помотала головой.

— Это нехорошо. Мы намусорили, мы должны и убрать за собой.

— Я плачу за это людям.

Соскочив с табурета, она протянула руку к его тарелке.

— И все же я вымою посуду!

Упряма. Он мог бы велеть ей оставить все как есть. Но Туарег подозревал, что Лайза проигнорирует его приказ и поступит по-своему. Не многие осмеливались игнорировать его приказы!

Полчаса спустя последняя тарелка была вытерта. Оглядев безупречно чистую кухню, Лайза удовлетворенно кивнула.

— Кажется, я еще никогда не проводил в кухне так много времени! — заметил Туарег. — Сейчас мы можем идти? — Он получил удовольствие

от проведенного вечера и даже подумал, не покажется ли ему любое блюдо таким же вкусным, если рядом будет Лайза. И все же ей бы, наверное, понравилось, если бы каждый день для нее готовили другие.

Он не помнил, чтобы Нура когда-нибудь заходила в кухню, разве что дать указания кухаркам, что приготовить для какого-нибудь приема. Впрочем, ее друзья любили встречаться в клубах, где обстановка более возбуждающая, чем спокойный вечер дома.

Как ни удивительно, но его не тянуло в подобные места. Туарега вполне устроил тихий, домашний вечер с Лайзой. Может быть, завтра вечером он ее куда-нибудь пригласит. Профессор планировал задержаться в столице дня на два, почему же Лайза не может пробыть в городе столько же?

Туарег проводил Лайзу в гостиную. Она подошла к окну, за которым сияли городские огни. Он вспомнил ту ночь, когда они так восхитили ее. И конечный результат.

— Мне никогда не надоедает смотреть на это, — сказала она.

— Может быть, вы бы хотели пройтись по ночному городу? У нас есть клубы, в которых можно прекрасно развлечься, потанцевать.

Она повернулась к нему, слегка запрокинув голову.

— С моей ногой много не потанцуешь!

— Я вызову лимузин.

— А я возьму камеру.

В двери он задержался.

— Нет, сегодня вы будете развлекаться, а не работать!

— Это не работа. Подумайте, как великолепно будут выглядеть в моей книге ночные фотографии! — Немного помолчав, она сморщила носик. — Вы правы, это работа! Хорошо, камеры не будет!

Пятнадцать минут спустя они сидели в лимузине. Лайза, как завороженная, выглядывала из окна.

— Расскажите мне о Солуддае! Это старейший город Мокансаида?

— Старейший. Но постоянно растущий. — Туарегу вовсе не хотелось быть гидом, но чего же он ожидал, предложив поездку? Наверное, ему просто хотелось уехать из квартиры, где искушение сильнее, чем в поездке.

С этой мыслью он подвинулся к ней ближе, почувствовал ее аромат и ощутил прикосновение шелковистых волос.

Лайза нервничала, а когда она нервничала, то всегда говорила больше, чем следовало. Всякий раз, когда Туарег замолкал, она задавала очередной вопрос. Она чувствовала его присутствие, как никогда не чувствовала присутствие ни одного мужчины. Она могла слушать его ночь напролет. Его глубокий голос пьянил, как вино.

Тепло его тела, казалось, наполняло весь салон машины. Она едва удерживалась от искушения прижаться к нему. Эта сладкая пытка сводила ее с ума!

Огни на улице горели так ярко, что в некоторых местах было светло, как днем. Лайза не могла прочесть сверкающие неоновые надписи на арабском, но оценила разнообразие красок, сливавшихся в разноцветную радугу.