Спасенные
Шрифт:
Они нашли посуду, наложили себе по полной миске и начали с аппетитом наворачивать. Варево было отменное, поэтому они не побрезговали добавкой. Когда ложки стали скрябать по дну мисок во второй раз, пленник застонал.
— О, как вовремя! — с улыбкой сказал Ваня и облизал ложку, — спасибо, что дал нам поесть спокойно, — сказал он пленнику, который разлепил глаза и теперь недоумённо на них смотрел, — есть будешь? — спросил его Ваня и кивнул на котёл.
Пленник ошарашено на них смотрел, не в силах осознать произошедшее, и никак не среагировал на предложение.
— Ну, не хочешь, как хочешь, — сказал Ваня, подойдя к пленнику легко его поднял,
Пленник молчал и затравленно переводил взгляд с одного на другого.
— Почему вы начали в нас стрелять, мы ведь не проявили к вам агрессии, да, чёрт возьми, мы даже не знали что вы здесь? — задал Ваня вопрос, но пленник на него опять не среагировал, как будто не услышал. Подождав немного, Ваня продолжил, — не, приятель, так не пойдёт. Ты единственный кто выжил из ваших, и нам нет причины оставлять всё как есть, не будешь говорить, присоединишься к своим друзьям. Станешь таким же мёртвым.
Сёма практически услышал, как в голове у пленника что-то щёлкнуло, тот вдруг расклинился и начал говорить:
— Мы охраняем корабль, никто не должен к нему приближаться, это приказ. Вы пытались приблизиться.
— Так, не немой, уже хорошо, — улыбнулся Ваня, — но обычно, говорят, что нельзя приближаться, или хотя бы табличку вешают. Мы же не знали, что он ваш и к нему нельзя подходить. Сказали бы, мы бы ушли, нам чужого не надо.
— Командир приказал уничтожить пришельцев. Я не стрелял, у меня даже оружия нет, я тут вообще недавно, я новичок, — и пленник неожиданно заплакал.
— Сколько вас тут было человек? — на всякий случай решил уточнить Сёма, а то мало ли, вдруг кто на охоту ушёл и сейчас вернётся.
— Восемь, — сквозь слёзы сказал пленник.
Ваня посмотрел на Сёму и одобрительно кивнул, после чего задал свой вопрос:
— Ладно, а кто вы вообще такие? Ты это сможешь как-то объяснить?
Пленник поднял на него глаза и сказал, переставая плакать и вытирая слёзы рукавом:
— Сибариты. Так называется наше общество.
Глава 22
— Точно! Сибариты! — хлопнул себя по лбу Ваня, — слыхали про вас. Ну и что у вас за нравы такие, стрелять сразу? Нет, чтобы поговорить сначала?
— А ты знаешь, что значит «сибариты»? — спросил Сёма. Сам он значение этого слова знал, но не помнил откуда.
— Конечно! — кивнул пленник, — роскошь и удовольствия, вот две наши основные ценности и потребности. Это наш девиз!
Ваня согнулся пополам от смеха и уткнулся в стол лбом.
— Ой, насмешил, — сказал он, наконец, отсмеявшись, — по тебе не скажешь, что ты сейчас получаешь удовольствие. Да и до нашего приезда, роскошным ваше существование назвать было сложно, — Ваня обвёл рукой их стоянку.
— Я ещё не достиг нужной стадии развития, — слегка смутившись, сказал пленник.
— А откуда вы вообще взялись, кто вы такие? Расскажи про сибаритов поподробнее? — спросил Сёма, ему этот вопрос, почему-то, казался очень важным.
Пленник поднял на них глаза, посмотрел сначала на одного, потом на другого, вздохнул и видно решил ничего не скрывать, а выложить всё как есть.
— Это как игра, только она лучше жизни, — начал он.
— О, как! — хохотнул Ваня, но Сёма пихнул его в бок и он замолчал, чтобы не мешать.
— Думаю, вы знаете, что на этой планете можно жить вечно, ну или очень долго, точно никто не знает сколько. Но тех, у кого много денег и кто
— А ты очень осведомлённый, — сказал Ваня, — откуда тебе всё это известно?
— Я же не случайно здесь оказался. Попасть сюда очень трудно и дорого. Один из совладельцев планеты и станции, — пленник кивнул наверх, на искусственный спутник, откуда забрасывали выживальщиков, — нашёл выход. Он создал здесь общину, которая должна развиваться по законам планеты. Постепенно. И люди, которые сюда прибывают, должны заслужить своё положение в этом обществе. Подняться с нижней ступени пирамиды на самый верх.
— Ну, верхушка-то занята, — сказал Ваня, — там же уже сидит ваш главный, как ты сказал.
— Да, — кивнул пленник, — но вся наша жизнь организованна как игра. Ты можешь развиваться, зарабатывать очки и продвигаться по ступеням пирамиды. Верховный Жрец тоже в этом участвует, и если кто-то сможет превзойти его по рейтингу, то займёт его место.
— Верховный Жрец? — переспросил Сёма.
— Да, — сказал пленник, — это должность. Имени мы не знаем, как и остальных, находящихся наверху. На следующей ступени просто жрецы. Их не много, но те, кто туда попал, имеют право организовать собственную общину. Но она будет всё равно подчиняться главной общине и Верховному Жрецу. И так, по ступенькам в самый низ. Верховный Жрец долго искал баланс, чтобы планета нас не трогала. Мы не пользуемся высокотехнологичным оружием. Пробовали его завозить, но тогда начинаются проблемы. Несчастные случаи и всё такое. Пришлось ограничиться. Говорю же, это как игра. Как будто есть правила, которые нужно соблюдать. Они уже есть, нужно только их вычислить. Ну и планета лояльна к тем, кто прошёл путь с самого низа, кто рисковал жизнью. Если прилететь и сразу занять место в вершине пирамиды, то долго не протянешь. Что-то случится. Верховный сам начинал в одиночку. Выживал один, потом к нему прилетело несколько друзей, они продолжили вместе. Они тоже рисковали жизнью и проходили через испытания.
— И какие же? — опять встрял Ваня, и Сёма на него недовольно посмотрел, ему не нравилось, что тот всё время сбивает пленника с мысли. Он с большим интересом слушал рассказ.
— Ну, этого никто не знает, только общая информация. Прошёл через трудности и всё. Да он и не должен ни перед кем отчитываться, — пожал плечами пленник. Он уже и сам увлёкся своим рассказом и никакую информацию утаить не пытался, — он и ошибки свои признаёт.
— Какие, например? — спросил Ваня.
— Например, он создал чисто мужское общество. Сначала, когда людей было мало и ещё не до конца было понятно, во что это выльется, так было проще. Но со временем, когда община набрала силу, этот вопрос встал очень остро. Женщины нужны, но у нас они как товар сейчас. Самые молодые попадают к тем, кто наверху, затем постепенно, теряя ценность, опускаются всё ниже и ниже, и потом, когда они становятся неинтересны совсем никому, то переводятся на хозяйственные работы, — сказал пленник.