Спаси меня
Шрифт:
По сравнению с яркой подругой я выгляжу белой молью – данность, которая в моей жизни особой роли не играет, потому что вся она проходит либо дома, либо в задних помещениях нашего кафе. Мы как два крота из сказки про Дюймовочку редко вылезаем на свет, предпочитая своё подсобное царство, потому предстоящий вечер обещал стать редким исключением.
Обещал, но так и не стал.
Полька, благослови её господь, выбрала дальний от танцпола столик. Нарочно или нет, но мы реально выдохнули от облегчения, когда, пройдя сквозь яркую танцующую толпу, оказались на своих местах.
Наши
Юлька то и дело кусала губы, пачкая зубы ярко-красной помадой. Верный признак нервняка. Я тоже чувствовала себя не в своей тарелке и то и дело вытирала о брюки потеющие ладошки.
Полька со свойственной ей слоновьей грацией попробовала нас ободрить:
– Пусть думают, что вы эмо.
Получилось не очень.
Не знаю, как Юлька, а я обрадовалась, когда, заметив в толпе кого-то из знакомых, наша провожатая довольно быстро ретировалась.
– Развлекайтесь! – Это было последнее, что мы услышали от неё в тот вечер.
Конечно, глупо было рассчитывать, что нас начнут водить за ручку и всё показывать, но на танцпол мы так и не вышли. Официантка подошла всего раз и ушла разочарованная, приняв заказ на два стакана воды со льдом, которые на нашем столе так и не появились.
Слишком оглушённые, чтобы разговаривать, мы, тем не менее, старались не особенно активно крутить головами. И всё же, на тот момент, это оказалось самым ярким совместным переживанием после школьного выпускного. Ярким, громким, постоянно мигающим, пахнущим сладким дымом, то и дело накатывающим по периметру ямы танцпола.
– Как будто ванильный порошок разбавленный, правда?
– Причём, не лучшего качества.
– Точно.
– Ты включила дополнительную упаковку в сегодняшний заказ?
– Даже две. Амирхан пообещал скидку за недовоз в прошлом месяце. Взяла по максимуму.
– Хорошо. Но в следующем давай поэкономнее. Я тут уронила с антресолей коробку с осенними ботиночками, Маруся тут же попыталась их нацепить. Малы, представляешь? Я думала, ещё год проходит.
– Растёт же. Это хорошо. Купим.
Трудно о таких вещах кричать на ухо. Не принято говорить о делах среди веселящейся толпы. Потому делали мы это с широкими улыбками на лицах, будто речь шла о планах на вечер, а не о том, что скоро перед нами будет стоять выбор: обувь для нашей малышки или упаковка ванилина для производства.
– Как мы оказались в этом, Юль?
Не успели слова сорваться с губ, как я тут же о них пожалела. Всё же понятно: как, почему и зачем – так какого лешего я снова завожу эту песню?
Ещё пару мгновений я надеялась, что Юлька ничего не услышала. Ведь я же не наклонилась к её уху, как делала до этого, а музыка гремит всё так же.
Не повезло! По потухшим глазам стало понятно, что она услышала. Услышала и расстроилась.
– Прости, – прошептала подруга одними губами, и сразу настала моя очередь увидеть, услышать и расстроиться. Всё в том же порядке.
Какой смысл заговаривать об этом, да ещё в таком месте? Гордая Юлька никогда не попросит о помощи, но всегда с благодарностью её примет и обязательно
– Пойдём домой, Юль.
– А Поля как же?
– Поля только рада будет. Пойдём. Я устала.
– Хорошо. Только зайдём в туалет, ладно?
– Сначала его надо найти.
Глава 9
Свет стробоскопов лихорадочно метался по фигурам танцующих, изламывая их, выхватывая выбеленные лица, обращённые вверх к поднятым над головами руками. Жутковатое зрелище, если не стоять внутри этой человеческой массы. Но чем дольше я к ней присматривалась, тем меньше мне хотелось быть её частью. Ассоциация с инопланетным нечто, живым, многоголовым, многоруким и многоногим пугала до жути.
Мы двигались по краю чаши, двумя ступенями вниз обозначавшей начало танцпола. Несколько раз меня чуть туда не столкнули. Толпа была немыслимая и по мере продвижения вперёд становилась только плотнее. Причина оказалась более чем понятна, когда даже сквозь грохот музыки до нас донеслось звяканье посуды: мы приближались к бару.
Он был почти полностью скрыт за мужскими спинами. Женщин практически не было, они все сидели за столиками. Если кто-то и поворачивался к нам, то только за тем, чтобы окинуть быстрым взглядом и отвернуться. Это было хорошо, потому что меньше всего нам сейчас хотелось чужого внимания. С того момента, как мы вышли из-за столика, Юлькина рука держалась за моё запястье, и с каждым шагом её хватка становилась всё крепче.
Я решительно прокладывала нам путь через людское море. Пройдя по периметру зала, мы должны были либо найти туалет, либо выйти к выходу, и тогда Юльке придётся терпеть до дома.
Не пришлось.
Туалетные комнаты оказались за углом длиннющей барной стойки. Всё пространство перед ним было заполнено женщинами: яркими, громкими, разукрашенными сверх меры и сверх меры оголёнными райскими птицами. К нашему величайшему облегчению, никто из них вниманием нас не удостоил.
– Подожду тебя здесь, – сказала я у дверей с горящим красным треугольником, показывая на нишу, отделённую от прохода колонной.
Юлька кивнула и быстро шмыгнула внутрь.
Я отошла в сторону, пропуская очередную группку полуобнажённых девушек с ярко раскрашенными, усыпанными блёстками лоснящимися лицами.
Мне никогда не было дела до того, кто и что обо мне подумает, в частности, о моём внешнем виде, и всё же непроизвольно я отступила назад, сливаясь со стеной, прячась в её тени. Оказавшись там, я пыталась убедить себя, что сделала это только затем, чтобы не мешать выходящим, а не потому, что мне стыдно за неуместный наряд. Получалось плохо, и в глупой надежде оправдать себя же в своих глазах, принялась преувеличенно заинтересованно рассматривать гостей. Будто мой вид и моё нахождение здесь оправдано, и сейчас ко мне подойдут такие же стильные эмо и мы закатим свою воронью эмо-вечеринку.