Спаси нашего сына
Шрифт:
— Ладно, за мной приехали, сейчас если я в гостиницу на смену опоздаю, мне всю плешь съедят. Вечером созвонимся.
— Хорошо, — я попрощалась с Аленой и пошла домой.
Тетя, конечно, привычно ругалась, стоя в коридоре и упирая в бока кулаки, дома была куча немытой посуды и грязный пол, но на все это было наплевать.
Я улыбалась, иногда замирая посредине комнаты, вспоминала прошедшую ночь и ждала.
Ждала, когда на телефон придет сообщение с номером Егора или он позвонит мне сам,
Но время шло, минута за минутой, час за часом, день за днем, а звонка или хотя бы сообщения так и не было.
Егор просто пропал…
Глава 30. Егор
У меня в руках — рукав от пиджака Дениса. Сидим с ним на поребрике, на расстоянии полуметра, сплевывая по очереди кровавые слюни.
Спасибо, не зубы.
Болит лицо, и я понимаю, что отражение свое в зеркале я не захочу увидеть в ближайшие дни.
Мы давно знакомы с Денисом, со студенчества. И познакомились тоже — с драки. А потом подружились.
Но сейчас я совсем не уверен в том, как все обернется дальше. Ни в чем не уверен.
— Похоже, крепко ты влип, — говорит Денис, а я отвечаю только:
— Ага.
И в этом коротком диалоге гораздо больше, чем во всем, что было сказано за прошлые дни.
— А если все-таки… не твой?
— Тогда и решу.
Даже мысли не хочу допускать о том, что этот ребенок не мой. И дело не в том, что я горю желанием стать отцом.
Тогда окажется, что Ева врала. Во всем, глядя мне в лицо своими большими, чистыми глазами.
Только во второй раз это куда больнее, и все, что я делаю сейчас, это бреду в темной комнате, осторожно ступая вперед и надеясь, что мне снова не прилетит в лоб теми же граблями.
— У нас завтра… тьфу, сегодня уже совещание, — напоминает Денис, — будем всем рассказывать, что на нас напала банда, человек пятнадцать. а лучше тридцать. И мы ловко раскидали, правда, нас слега помяли, но мы справились.
— Балабол, — я пытаюсь не заржать, болит разбитая губа, но не сдерживаюсь и хохочу, и Денис тоже, — забирай свой рукав, — перекидываю ему кусок темной ткани, но он швыряет мне его в ответ:
— Оставь себе трофей, Егор Разорви Пиджак Баринов.
Мы пытаемся поймать мотор, но таксисты сначала снижают скорость, а потом видят наши разукрашенные лица и дают по газам. И только дедок на расхристанных «жигулях», то ли бесстрашный, то ли просто слепой, останавливается рядом с нами:
— Куда везти, ребята?
Побитое тело реагирует на каждую кочку, дубовые сидения отечественного автопрома не гасят удары, отдающиеся волной по позвоночнику, но за этой болью приходит какая-то ясность.
Справлюсь. Выдюжу, закрою все вопросы. И в личной жизни, и в работе.
Возле
За всеми собственными чувствами и эмоциями, я, блин, не думал даже — как она тут ночь провела одна? Все ли в порядке?
Набираю номер собственной квартиры в домофоне, мысленно настроенный на то, что придется долго ждать, но она отвечает сразу, быстро:
— Кто? — и у меня внутри тепло так становится, пусть и эгоистично.
Оттого, что дома ждут тебя. Что приходишь не в пустую квартиру, встречающую тишиной.
Поднимаюсь на лифте, кручу эту мысль и так, и сяк, когда захожу в квартиру. Отчего-то хочется, чтобы Ева бросилась мне на встречу, прижалась осторожно, чтобы не давить на живот, и я почувствовал ее чистый запах, тепло тела. Поцеловал. А может, и дальше… Думать о ней в таком ключе приятно, даже не смотря на то, что побитые места гудят.
Ни разу не представлял, каково это — заниматься любовью с беременной женщиной, осторожно, чтобы не навредить ребенку. Отличаются ли ощущения? Наверняка, и чем больше я об этом думаю, тем горячее картина мелькают перед глазами.
Но наша встреча — совсем не сцена из кино для взрослых, а я все еще выгляжу так, точно по мне проехался трактор. Понимаю это уже после того, как Ева вскрикивает, закрывая рот, и отступает назад.
— Все нормально, — говорю ей, может излишне раздраженно. Мне вообще не хочется делать акцента на своем состоянии, и уж тем более — объясняться. Живой же, значит все ок.
— Что с тобой случилось? Они напали на тебя? Это из-за меня?
Из-за тебя, Ева, из-за тебя, но совсем не в том смысле, о котором ты сейчас думаешь. Только вслух я говорю другое:
— Не сошлись с товарищем в одном принципиальном вопросе.
Она не подходит ближе, прячет руки за спиной. В моей футболке, из-за живота она натягивается и спереди выглядит короче, но все еще прячет нижнее белье. Еве идет.
Я расстегиваю пуговицы на одежде, скидываю рваный пиджак, рубашку. И ближе к ней подхожу.
— Как тебе спалось?
А то все обо мне да обо мне. Это не я нуждаюсь в помощи, и не моя тетка полнолунит где-то по району, и не я, к счастью, беременный.
Я хочу знать, что с ней.
— Нормально, — она отводит глаза, избегая моего взгляда, и губу закусывает. Сама не подозревает, как выглядит в этот момент.
— Все хорошо?
— Да, — она кивает, и делает пару шагов, чтобы обойти меня. Приседает, поднимая брошенные мной вещи, и я хмурюсь. Что она собралась делать? — У тебя есть нитки с иголкой? Я подошью.