Спасибо, что остался
Шрифт:
– Тише, девочка моя,- шептал папа и гладил меня по спине, пытаясь успокоить.
– Я устала!- прохрипела я.- Я очень устала. Я не могу так больше, пап,- не знаю, говорила я тихо или кричала.
– Нужно врача вызвать,- краем уха услышала маму.
– Не надо!- завопила я.- Как ты не понимаешь!- я отодвинулась от папы, и яростно взглянула на маму.- Он мне не поможет! Я не смогу от этого избавиться! Это стало частью меня! Эта боль стала частью меня! Эти воспоминания никак не удалить с головы!!! Ты не понимаешь. Ты никогда не понимала меня.
– Не говори так, милая,- попросил
– Единственный способ избавится от всего этого, это избавится от меня!- посмотрела на него.
– Нет!- грозно, но с нотками страха, сказал папа.- Элли, не смей даже думать об этом! Ты мне обещала!!! Помнишь? Ты обещала, что со всем справишься, и на мое пятидесятилетие споешь мне песню с моими внуками.
– Видимо я не умею сдерживать обещания,- посмотрела на папу, и тихо прошептала.- Я не могу так жить. Это больно и страшно. Я помню все, что было. Помню и пытаюсь забыть, но ничего не выходит… . Это как страшная сказка, в котором нет счастливого конца. Для меня ее просто не написали.
– Так напиши ее сама,- с другой стороны сел Майк.- Напиши себе счастливый конец. Это в твоих силах.
– Откуда ты знаешь?- прохрипела я, смотря на него и сдавливая папину руку.
– Ты можешь все. Нужно только постараться и впустить в свою жизнь ветер перемен,- приподнял он уголки губ.
– Это нереально,- сквозь слезы выдохнула я.
– Все реально, если захотеть,- прошептал Майк и провел ладошкой по моей щеке, тем самым вытирая слезы.
Еще секунда, за которую я успеваю проследить за рукой Майка, а дальше я падаю в спасительную темноту. И последнее, что вижу, это шок на лице парня.
***
Боже, как же мне жарко! Такое ощущение, что меня засунули в духовку и включили на полную катушку. Сейчас зажарюсь и стану бифштексом!
– Дайте мне воды,- и это мой хриплый голос?
– Элли, откройте для начала глаза,- попросил меня незнакомый и немного грубый голос.
– Сначала дайте мне воды!- я хотела закричать, но вырвался хриплый шепот.- Мне очень-очень жарко.
Меня приподняли и поднесли ко рту стакан, я судорожно начала пить спасительную холодную жидкость, жаждя избавиться от жара в теле. После того, как я осушила стакан, открыла глаза и осмотрелась. Мама, папа, Нил, Майк и Кэт сидели на стульчиках и диване, с тревогой глядя на меня. А в ногах кровати стоял мужчина в белом халате.
– Я в больнице?- задала риторический вопрос. И так понятно, что да! У нас дома нет белой комнаты с пикающими аппаратами и седыми, усатыми мужчинами в белых халатах.
– Милая, ты…,- мама хотела что-то сказать, но я подняла руку, чтобы она замолчала и села на кровати.
– Я не…зачем вы так?- сквозь слезы, спросила я.- Я ведь…вы ведь…а я не…ну зачем вы так? Я не понимаю.
Я встала с кровати и упала обратно из-за бессилия. Ко мне подбежала Кэт и помогла лечь обратно.
– Просила вас не запихивать меня в эту чертову больницу,- я говорила спокойно, не обращая внимания на слезы.- Вы думаете, что врачи смогут мне помочь? Думаете, я полежу в больнице, а после выйду вся такая радостная и здоровая?- посмотрела на помрачневшего папу, и хмурую маму.
– Вам могут помочь,- вклинился доктор.
–
– У нас замечательные психологи,- не захотел отступать усатый доктор.
Я рассмеялась. Громко и с нескрываемой тоской. Психологи? Это мозгоправы, которые любят только поболтать и разобрать по косточкам проблемы человека. Успокоившись, окинула всех глазами. Интересно, а что здесь делают Нил, Майк и Кэт? Они же не являются моей семьей. Понимаю, мама здесь, хотя своей семьей я ее уже давно не считаю, но сиделка, ее брат и папин компаньон… это уже слишком. Ладно, пусть сидят. Может, до них дойдет, и смогут другим разъяснить, что да как.
– Пси-хо-ло-ги,- проговорила по слогам, смакуя это противное слово.- Доктор, вы действительно рассчитываете, что поговорив с вашими мозгоправами,- на этом слове папа сдержанно рассмеялся,- я избавлюсь от всех страхов? Даже, если я поделюсь своей историей с психоправом, то никак не забуду того, что со мной было! Те шрамы на моем теле уж точно не дадут мне забыть. Знаете,- я снова села на кровати, свесив ноги вниз,- если вам не хочется со мной возиться, то просто избавьтесь от меня.
– Элли!- крикнул папа.- Не смей говорить такое! Никогда!- он встал и подошел ко мне.- Девочка моя, я прошу тебя, перестань.
– Пап,- я всхлипнула.- Это ведь не закончиться. Как бы я не старалась жить дальше, тот жуткий месяц навечно останется в моей памяти,- я обняла его.- Я хочу, я очень хочу забыть, но у меня не получается. Эти шорохи, эти крики, запахи и писк…я не могу.
– Поэтому вам нужно остаться у нас и…,- заговорил доктор.
– Я не останусь здесь!- закричала я.- Ни за что на свете, я не останусь здесь!
– Поймите, мисс Адамсон, у нас уже были такие случаи, и мы лечили, и вылечивали. И люди живут и радуются. Вам мы тоже сможем помочь.
– Их тоже…,- я хотела рассказать ему, что со мной происходило, но вовремя себя одернула.- Пап, пожалуйста, забери меня отсюда.
– Мисс Адамсон, вам необходимо остаться еще на несколько дней и провести обследование.
– Нет,- я отстранилась от папы и еле встала на ноги.
– Элли,- папа взял меня под локоть и посадил обратно на кровать.
– Пап…
– Элли, ну пару дней полежи, тебя обследуют и…
– Нет, мама!- закричала я.- Нет! Я не останусь здесь. Ну, пожалуйста, ну прошу,- я снова начала реветь.- Пап, я прошу. Папа, забери меня! Я умоляю тебя, не оставляй здесь. Ну, пожалуйста!
– Успокойся милая, я заберу тебя,- папа поцеловал меня в лобик и притянул к себе.
– Но, мистер Адамсон, вашей дочери необходимо обследование.
– Я забираю дочь домой!- с нажимом ответил папа.- Кэт, собери, пожалуйста, вещи.
– Хорошо, мистер Адамсон,- пролепетала девушка.
Секунда другая и я, снова отстранившись от родителя, начала глазами судорожно искать одеялко.
– А где мое одеялко?- испуганно спросила я у присутствующих в палате.
– Элли, оно потерялось,- тихо проговорил папа.