Спасибо, что остался
Шрифт:
Новая сиделка меня убила своей глупостью. А мама – тупостью. Ну, как можно впустить в дом 23-летнюю девушку, которая толком об уходе ничего не знает! Постараюсь избавиться от нее за неделю.
Я стучу в деревянную коричневую дверь, и открываю ее. В кабинете отца всегда пахнет бумагой и свежим кофе, которое я обожаю, но пить могу только в редких случаях.
– Пап, можно?- просовываю голову, и на глаза падают волосы.
– Конечно, Элли, заходи,- радостно отвечает он и машет мне рукой.
Я захожу полностью и прикрываю за собой дверь, потеплее укутываюсь в махровое одеяло синего
Подхожу к кожаному зеленому креслу и сажусь на него, прижимая коленки к себе, и смотрю на папу, который не отрывает от меня своих зеленых глаз. Только ради этого взгляда, я стараюсь жить дальше. Только ради него я прохожу все процедуры, и терплю “промывателя головы” или как говорит папа “мозгоправа”.
– Можно я посижу с тобой, пока мама разговаривает с новой сиделкой?- прошу я, заранее зная, что он скажет.
– Конечно, сиди. Только я буду работать, хорошо?
– Ага,- киваю я, и кладу подбородок на колени, согревая себя.
– Мистер Адамсон, может, я в другой день приду?- спрашивает фигура у книжного шкафа.
– Нил, называй меня Алекс, не беспокойся, Элли, не будет мешать.
Я киваю в знак согласия, и чуть повернув голову, смотрю на посетителя.
– Элли, это Нил Моррисон, мой компаньон, если можно так сказать,- они засмеялись.- Нил, а это моя любимая дочурка Элли.
Нил кивает мне, а я ему. И пока они разговаривают, решаю рассмотреть Нила Моррисона. Черные волосы небрежно лежат на голове, как будто он только проснулся. Цвет глаз не вижу, зато вижу широкие брови, нос с горбинкой и немного пухлые губы, которые сейчас, что-то говорят моему папе, белоснежные зубы, говорят о том, что он часто ходит к стоматологу, прямой подбородок. И трехдневная щетина. Высокий, широкоплечий и мускулистый. На нем серый костюм и белая рубашечка с золотыми запонками, в виде орла. Под штанами вижу носки в белую и черную клетку, лаковые туфли, начищенные до блеска. На правой руке золотые часы. Когда он поворачивает и опускает голову вправо, смотря на папку, лежащую около него, замечаю серьгу в левом ухе.
Интересно, а сколько ему лет? Он молодо выглядит, но уже такой богатый. Я не могу оторвать от него глаз. Нил поворачивает голову и смотрит на меня, после подмигивает и обворожительно улыбается. Я хмурюсь и отворачиваюсь к окну. Чего-то я засмотрелась. Обычно папины клиенты или друзья меня не сильно беспокоят, и я не обращаю на них внимания.
В дверь стучат, и после папиного разрешения, в кабинет заходит наша кухарка. Милая, полноватая кухарка, которая очень вкусно готовит.
– Простите, что отвлекаю, мистер Адамсон,- начинает она.- Я хотела узнать у Элли, когда она будет кушать.
– Элли, ты еще не ела?- хмуро спрашивает папа и смотрит на меня.
– Нет,- отрицательно качаю я головой.
– Элли, тебе надо пойти поесть,- немного с нажимом говорит папа.
Я смотрю на часы, которые весят по правую сторону от меня.
– Я не хочу есть,- отвечаю ему.
– Элли,- папа вздыхает и откидывается на спинку кресла.
– Пап, если ты будешь сегодня ужинать, то я тоже поем.
Папа прищуривает глаза и пытается спрятать улыбку, зная, что по – другому, я не пойду есть. Такая я. Тем более, что последний раз папа ужинал со мной две недели назад.
– Хорошо,- кивает он.- Миссис Майлз, приготовьте ужин для меня, Элли, моей жены и этого молодого человека,- указывает он на Нила.
– Хорошо,- отвечает кухарка с улыбкой на лице.
– И предупредите миссис Адамсон, что у нас будут гости.
– Хорошо, мистер Адамсон,- кивает она и вместе с ней кивают ее седые кучеряшки на голове.- Ужин будет готов через полчаса.
– Отлично,- потирает руки папа.- Нил, я надеюсь, ты поужинаешь с нами.
Папа как всегда: сначала сделает, как хочет, а потом спрашивает других, нравится ли им. Нил соглашается, и их деловой разговор продолжается, а я снова смотрю в окно.
Сейчас лето, июнь месяц. За окном медленно садится солнце, и мне хочется спать. Вдали вижу реку в лучах заходящего солнца. Маме не понравился этот вид, но она решила купить этот особняк, потому что он говорит о статусе и благородстве, по словам ее подруг. Мне тоже не очень нравится здешний вид. Слишком одиноко и, смотря в окно, начинаешь размышлять о своей жизни и обо всем, что с тобой произошло.
Я рада, что не было сегодня Сэма, моего психолога. Мне он совсем не нравится, и я не вижу смысла в нем. Никакой пользы от его разговоров. Пустая трата времени, потому что я все равно не разговариваю с ним, а тупо пялюсь в окно, либо сплю, либо слушаю музыку. Мама сильно ругается, а папа просит поговорить с ним. Они не понимают, что, если я начну говорить ему, то впаду в истерику. Мне легче молчать и держать в себе.
– Элли, идем?- спрашивает папа, выводя меня из дум.
Я моргаю. Родитель стоит около кресла и протягивает мне руку. Я принимаю ее, и встаю, крепче заворачиваясь в одеяло.
– У тебя руки холодные,- папа берет мои две руки, прижимает ко рту, и дует на них горячий воздух изо рта.
Я чувствую, как воздух понемногу согревает руки, после папа берет и трет их, чтобы согреть окончательно. Через пару минут трения, заворачивает в мое одеяло. Я целую его в щечку, а папа в свою очередь меня облизывает.
– Па-ап,- верещу я, отходя от него.
– Идем,- смеется он.- Нил, прошу.
Я вытираю одеялом облизанную щеку, и иду следом за папой и Нилом. Оказывается я на полторы головы ниже папиного компаньона. Хм…то, что он высокий, наверняка нравится многим девушкам, ведь рядом с ним можно носить каблуки. Интересно, а как выглядит его девушка. А есть ли вообще у него девушка?
Мы зашли в просторную столовую, где уже накрыт стол на пять персон. И почему на пять? Кто пятый? С другой стороны заходит мама и моя сиделка. Какого черта она еще не ушла? Сейчас я зла. Очень зла! Это должен был быть семейный ужин! Я не против папиного знакомого, я не против любых папиных работников и знакомых, но я против СИДЕЛОК!