Спасибо Уинн-Дикси

ДиКамилло Кейт

— Мне будет скоро шесть лет, — сказала Плюшка-пампушка. — В сентябре. Тогда я перестану грызть палец. И ко мне придут гости. Ты хочешь прийти ко мне в гости? Все должны прийти во всем розовом.

— Конечно, приду, — заверила я.

— А можно собачка тоже придет? — спросила Плюшка.

— Еще бы!

Мне вдруг стало так хорошо-хорошо на душе… У меня есть собака. Есть работа. Есть друг — мисс Фрэнни Блок. А теперь меня позвали в гости — впервые за мою жизнь в Наоми. Пускай даже к пятилетней малышке, пускай только

в сентябре — не важно. Главное, что я теперь не одинока.

Глава девятая

сё или почти всё, что случилось со мной в то лето, случилось благодаря Уинн-Дикси. Например, без него я бы никогда не узнала Глорию Свалк. А мой пес нас познакомил.

Произошло это так. Я ехала на велосипеде домой из «Питомцев Гертруды», а Уинн-Дикси бежал рядом. Когда мы проезжали дом Дьюбери, меня заметили Данлеп и Стиви. Они тут же схватили свои велосипеды и бросились вдогонку. Вернее, догонять меня они не собирались. Просто ехали чуть поодаль и говорили про меня всякие гадости — негромко, чтобы я не слышала. Оба они были совершенно лысыми, потому что с тех пор, как у Данлепа в начале лета завелись вши, мама стала брить мальчишек наголо каждую неделю. А вши у Данлепа взялись от их собственной кошки Сэди. Братья Дьюбери выглядели как два совершенно одинаковых лысых младенца, хотя даже не были близнецами. Данлепу было, как и мне, десять лет, а Стиви — девять, только он для своего возраста очень высокий.

— Я вас все равно слышу, — крикнула я через плечо. — Все слышу, до последнего слова. — На самом деле я, конечно, ничего не могла разобрать.

Уинн-Дикси побежал быстрее и вскоре меня обогнал.

— Эй, ты лучше смотри за своей собакой! — закричал Данлеп. — Она сейчас к ведьминому дому убежит.

— Уинн-Дикси, ко мне! — окликнула я. Но пес припустил во весь опор, влетел в открытую калитку и исчез. За калиткой виднелся сад, такой заросший, как самые настоящие джунгли.

— Эй, вызволяй теперь свою собаку, да побыстрее! — крикнул Данлеп.

— А то ее ведьма съест! — добавил Стиви.

— Заткнитесь! — Я слезла с велосипеда и подошла к калитке. — Уинн-Дикси! Ко мне! Скорее!

Но пес не появился.

— Ведьма небось уже доедает твою собаку, — сказал Стиви. Они с Данлепом стояли чуть поодаль. — Она ведь только собаками и питается.

— А ну, сгиньте! — не выдержала я. — Сосунки лысые!

— Эй! Придержи язык! Ты же дочка пастора! — С этими словами Данлеп со Стиви все-таки отступили на пару шагов подальше.

Я постояла, подумала и поняла, что потерять Уинн-Дикси для меня страшнее, чем встретиться с ведьмой — пожирательницей собак. И я вошла в сад.

— Эта ведьма съест твою собаку на обед, а тобой закусит! — крикнул Стиви мне вслед.

— Мы все пастору расскажем! Пусть знает, что случилось с его дочкой! — добавил Данлеп.

Но я уже была в самой гуще джунглей. Чего тут только не росло! И цветы, и овощи, и деревья, и лианы.

— Уинн-Дикси! — окликнула я тихонько.

—

Хе-хе! — вдруг услыхала я. — Ну и аппетит у этой собаченции.

Обойдя толстое, поросшее мхом дерево, я наконец увидела Уинн-Дикси. Он что-то ел — прямо у ведьмы с руки! Она посмотрела на меня и сказала:

— Твой пес любит арахисовое маслице. Значит, ему вполне можно доверять.

Ведьма оказалась старухой, смуглой и морщинистой. На голове у нее была мягкая шляпа с широкими полями, вся в цветах. Во рту — ни единого зуба. Только она все равно не была похожа на ведьму. Она была хорошая. И Уинн-Дикси думал точно так же, я поняла это сразу.

— Извините, что он забежал к вам в сад, — сказала я.

— Тут и извиняться не за что! В хорошей компании всегда веселее.

— Меня зовут Опал.

— А меня — Глория Свалк. Неудачная фамилия мне попалась, верно?

— А моя фамилия Булони. Меня в старой школе, в Уотли, часто дразнили Булкой.

— Ха, вот еще выдумали! — засмеялась хозяйка. — Ну а пса твоего как зовут?

— Уинн-Дикси.

Уинн-Дикси радостно забил хвостом об землю. Он даже попытался улыбнуться, но попробуй улыбнись, когда у тебя вся пасть забита арахисовым маслом!

— Уинн-Дикси? — удивилась Глория Свалк. — Как продуктовый магазин?

— Да, мэм.

— Вот так так! Так ему же можно приз давать! За самое оригинальное имя. Верно?

— Да, мэм.

— А я тут как раз делала себе бутерброд с арахисовым маслом. Тебе намазать?

— Спасибо, мэм… намажьте.

— Тогда садись. — Она кивнула на садовый стул с прорванной спинкой. — Только осторожненько.

Я уселась на самый краешек, и Глория Свалк намазала мне арахисового масла на кусок белого хлеба. Потом она себе тоже сделала бутерброд и надела вставную челюсть, чтобы его прожевать. Расправившись с едой, она сказала:

— Знаешь, у меня глаза теперь совсем никуда не годятся. Вижу не человека, а только его очертания. Поэтому больше полагаюсь на сердце. Давай ты мне расскажешь про себя всё-всё. Чтобы я смогла разглядеть тебя сердцем.

И я рассказала. Потому что Уинн-Дикси смотрел на нее с таким обожанием. Потому что бутерброд оказался необычайно вкусным. А главное — потому что я давно уже хотела кому-нибудь рассказать о себе всё-всё, без утайки.

Глава десятая

рассказала Глории Свалк всё-всё. И про то, как мы с пастором совсем недавно переехали в Наоми и как мне пришлось расстаться со всеми старыми друзьями. Рассказала, что мама нас бросила, и перечислила все десять фактов, которые я про нее знала. Еще я объяснила, что здесь, в Наоми, я скучаю по маме так сильно, как никогда не скучала в Уотли. Я рассказала, что пастор похож на черепаху, потому что все время прячет голову в панцирь. Рассказала, как нашла Уинн-Дикси в продуктовом магазине, и как, благодаря ему, подружилась с мисс Фрэнни Блок и получила работу в магазине «Питомцы Гертруды» у человека по имени Отис, и как меня пригласили на день рождения к Плюшке-пампушке Томас. Я даже рассказала Глории Свалк, что Данлеп и Стиви Дьюбери называют ее ведьмой. Но, конечно, добавила, что они сами — тупые, подлые лысые младенцы и я им нисколечко не верю, во всяком случае теперь.