Спасите меня, Кацураги-сан! Том 4
Шрифт:
— Хронический обструктивный бронхит. Буллезная эмфизема, осложнённая правосторонним пневмотораксом из-за разрыва буллы.
Мой телефон зазвонил уже в третий раз. Я начал подозревать, что в терапевтическом отделении могло произойти что-то срочное, поэтому меня и ищут.
Но в таком случае медсёстры бы сами спустились в приёмное. Может, кому-то из испытуемых стало плохо?
Пока санитары повезли пациента в кабинет компьютерной томографии, я достал телефон и увидел пропущенные вызовы.
Один от Куренай Цукасы, и два от Кондо Кагари.
Терапевты,
Я набрал номер Кондо Кагари.
— Кондо-сан, что стряслось? — спросил я.
— Кацураги-сан, до вас уже дозвонился Куренай-сан? — воскликнул Кондо Кагари.
— Нет, — ответил я. — В чём дело?
— У наших пациентов осложнения «Онкокура». Им резко стало хуже. Видимо, побочные эффекты себя проявили, — затараторил Кондо Кагари.
— Тише-тише, Кондо-сан. По порядку! — успокоил его я. — Что конкретно с ними случилось?
— Тошнота и небольшой подъём температуры. Кроме этих симптомов — ещё и кашель, — сказал Кондо. — Мы только что консультировал их по телефону.
— У вашего пациента это может быть опухолевая пневмония. У него ведь рак лёгкого, — начал рассуждать я.
— Но у пациента Куренай-сана — женщина с раком яичников. Без метастазов в лёгкие, — сказал Кондо Кагари. — Здесь что-то не так, Кацураги-сан. Пока что они отказались от госпитализации. Приняли решение лечиться на дому. Я уже назначил все необходимые препараты, их доставят больным по скорой. А что с вашим пациентом?
Ответить я не успел.
Двери приёмного отделения распахнулись, и фельдшеры скорой завезли ещё одну каталку.
На ней лежал Бьякуя Шино.
— О… Кацураги-сан, — вяло произнёс он и закашлялся. — Хорошо, что вы здесь.
Проклятье… Неужели это всё побочные эффекты «Онкокура»?!
Глава 14
— Устанавливаем венозный доступ! — велел я. — Срочно взять расширенный биохимический анализ крови и общий анализ крови по «цито». Результат мне нужен через полчаса — максимум!
Медсёстры приёмного отделения приступили к работе, а я начал быстро осматривать тело Бьякуи Шино.
Мелочиться и экономить силы было нельзя, поэтому я сразу подключил к делу «превентивный анализ».
Через пять часов, если состояние Бьякуи не изменится, ему станет значительно хуже. Возможно резкое расслабление всех сосудов с последующей остановкой сердца.
Но что случилось? Из-за чего всё это? Ведь «Онкокура» уже тестировался на других людях — и никаких проблем не возникало. Но первая тестовая группа тем и отличалась от нынешних испытуемых — у них не было онкологии. А значит, эта побочка напрямую связана с наличием злокачественного образования.
У Бьякуи Шино взяли кровь, а я продолжал осматривать его организм «анализом», пытаясь понять, в чём проблема. Из хороших признаков — опухоль уменьшилась ещё сильнее.
Чёрт меня дери… Метастазы тоже изменились.
И стоило мне задаться этим вопросом, я тут же заметил особенно странную картину. В лёгких Бьякуи Шино развивалась пневмония. И она совсем не походила на опухолевую. Обыкновенная вирусная пневмония, какая бывает при гриппе.
— В какое отделение будем госпитализировать пациента, Кацураги-сан? — спросила медсестра.
Изначально я хотел положить его в терапию, но теперь понял, что этого делать не стоит. В голове всплыли результаты анализов с повышенным уровнем лейкоцитов. И точно такая же картина у пациента Кондо Кагари, только с увеличением лимфоцитов.
А лимфоциты повышаются при вирусной инфекции.
— Подождите, — велел я медсестре. — Перевезите Бьякую-сан в бокс. Дождёмся результатов анализов. Предупредите инфекционное отделение, что возможно, вскоре нам понадобится их помощь и свободная койка в отдельной палате.
— Кацураги-сан, что со мной происходит? — спросил Бьякуя Шино. — Это побочки?
— Подождём анализы, они уже скоро будут, — ответил я. — Пока что ответить на ваш вопрос невозможно, Бьякуя-сан. Но уже через полчаса я определю дальнейшую тактику действий. Это я вам обещаю.
Развивающаяся пневмония не давала мне положить Бьякую Шино в терапевтическое отделение. Я отдал указания медсёстрам поставить капельницы с растворами для устранения интоксикации. Увеличение объёма жидкости в сосудах отсрочит резкое падение давления и остановку сердца.
У меня есть несколько часов, чтобы решить проблему. И я всмятку разобьюсь, но вытащу своего пациента из этого состояния.
Через пятнадцать минут мне принесли результаты анализов.
— Держите, Кацураги-сан, — медсестра передала мне распечатку. — Биохимия готова лишь частично, а общий уже сделали.
Я выхватил у неё из рук результаты и принялся их анализировать.
Та же история, что и у пациента Кондо Кагари. Скачок лимфоцитов до семидесяти процентов. В лёгких идёт воспалительный процесс, причём его природа — вирус. Почему все пациенты одновременно заболели…
Я выронил распечатку из рук. Бумаги разлетелись по столу. Я откинулся на спинку стула, пытаясь привести мысли в порядок. Меня самого чуть не парализовало от осознания масштабов потенциальной катастрофы.
Они ведь не могли этого сделать… Не могли же они использовать в основе препарата какой-то модифицированный вирус? Нет, нужно всё обдумать. Два вопроса не стыкуются с этой теорией. Если предыдущая группа пациентов, на которых тестировали препарат на предыдущих этапах, не заболела, то почему это должно произойти сейчас? И в чём разница между моим пациентом и пациентами Кондо Кагари и Куренай Цукасы? У их больных симптомы вирусной инфекции появились быстрее, даже по анализам крови это было видно.