Спасите меня, Кацураги-сан! Том 6
Шрифт:
Я поклонился в камеру и быстро исчез из кадра. Бегом рванул из конференц-зала в кабинет генерального директора, а оттуда — к фойе сотого этажа, где располагался лифт.
— Кацураги-сан! — догонял меня Хибари Котецу. — Что случилось? Куда вы так быстро? Ватару-кун хотел, чтобы мы вместе отпраздновали это событие!
— Простите, Хибари-сан, но мне нужно бежать. Мой пациент в критическом состоянии, — ответил я, на ходу снимая с себя халат.
— Но… В больнице же есть другие врачи! — подметил он. — Неужели вы думаете, что без вас
Резонное замечание. Но я оставил вместо себя стажёрку — Акихибэ Акико. Она — очень умная девушка, но ей ещё не приходилось сталкиваться со многими реальными клиническими случаями. Одно дело — теория, другое дело — реальность.
Я вызвал лифт, а пока тот поднимался, развернулся к Хибари Котецу.
— Хибари-сан, пожалуйста, передайте Ямамото-сан мои сожаления о том, что я не смог остаться на торжественную часть, — произнёс я. — Скажите, что я свяжусь с ним. У меня есть для него информация, которую ему стоит знать.
— Ладно, — нахмурившись, кивнул Хибари Котецу.
Лифт уже приехал. Я заскочил в едва открывшиеся двери и быстро прожал две кнопки. «Первый этаж». «Закрыть двери».
— Кацураги-сан! — крикнул Хибари Котецу за несколько секунд до того, как двери закрылись. — Удачи вам! Надеюсь, с вашим пациентом всё будет хорошо.
— Спасибо, — кивнул я, в это мгновение лифт уже помчал меня вниз.
Никогда бы не подумал, что приду к такому странному умозаключению, но в чём-то мы с Хибари Котецу даже похожи. Наверное, это сходство в нашем фанатизме. Он изо всех сил старается найти научное подтверждение гомеопатии и продвигает препараты, в которые верит. А я мечусь между всеми людьми, которым требуется помощь, стараясь помочь каждому из них. Даже если порой это кажется невозможным.
Покинув «Ямамото-Фарм», я перебежал через дорогу, едва дождавшись синего света. А в Японии на светофорах именно синий свет вместо зелёного.
А затем вбежал в клинику и, прыгая через несколько ступеней, добрался до третьего этажа, где располагался мой кабинет. Но когда я влетел внутрь, обнаружил, что там кроме Акихибэ Акико никого нет.
— Акихибэ-сан, где пациент?! — крикнул я. — Вы написали, что у Кушикабы Тэцуи остановка сердца!
— Я госпитализировала его, как вы и велели, — произнесла она. Руки девушки тряслись. — Я качала его до тех пор, пока не прибыла скорая.
— Проводили реанимационные мероприятия? — спросил я. — Успешно? Сердцебиение, дыхание восстановились?
— Я не уверена, Кацураги-сан, — замотала головой она. — Я не знаю! Вроде бы появились прямо в тот момент, когда прибыла скорая.
— Он сейчас в терапии? — спросил я.
— Наверное, я не знаю, — затряслась она.
Перенервничала. Толком не сталкивалась с такими ситуациями. Лучше на неё сейчас не давить. Сразу пойду в терапевтическое отделение. На часах ещё нет и пяти вечера, значит, пациента должен был принять Накадзима Хидеки. Это хорошо. Лучше него ни один терапевт не справится.
— Вы сейчас
— Может, мне пойти с вами? — спросила она.
— Не стоит, Акихибэ-сан, — остановил её я. — Вы и так вторые сутки на ногах. С непривычки может показаться, что у вас много энергии, но вскоре вы свалитесь и не сможете даже эту неделю толком доработать. А у нас, спешу заметить, ещё только вторник.
— Хорошо, Кацураги-сан, — вздохнула она. — До конца приёма ещё полтора часа. Закончу и пойду домой. Тогда завтра обсудим, удалось мне сегодня справиться со своими обязанностями или нет.
— Откуда такая неуверенность в себе? — усмехнулся я. — Ранее вы ни на секунду не сомневались, что действуете правильно. Выше нос, Акихибэ-сан. Я проверю ваши осмотры завтра и скажу, есть ли то, на что стоит обратить внимание. Ах да… Дайте-ка мне отказ от госпитализации, который написал Кушикаба Тэцуя.
Девушка достала из папки листок с подписью и протянула его мне.
— Вот. А зачем он вам? — нахмурилась она.
Я взял отказ и, разорвав его на мелкие кусочки, выбросил в мусорное ведро.
— Вы чего, Кацураги-сан?! — удивилась Акихибэ Акико.
— Не стоит подкреплять его к карте, — посоветовал я. — Вам не нужны лишние вопросы о том, почему пациент был госпитализирован даже после его отказа. С Кушикабой я сам разберусь. Старик, видимо, упёрся из-за клинических испытаний настолько, что был готов собой пожертвовать.
Переодевшись в белый халат, я пошагал в терапевтическое отделение. Накадзима Хидеки о чём-то беседовал с постовой медсестрой. Судя по всему, диктовал ей, какие препараты нужно раздавать пациентам.
— Накадзима-сан, что с Кушикабой Тэцуей? — спросил я. — Его должны были доставить полчаса назад.
— Еле откачали, Кацураги-сан, — ответил он. — Сначала думал положить его в реанимацию, но худшее уже позади. Пройдёмте со мной, я как раз хотел осмотреть его ещё раз.
Мы с Накадзимой Хидеки вошли в палату, где лежал мой пациент. Выглядел он бледным. Кожа покрыта липким потом. Мужчина пришёл в сознание совсем недавно.
— Кацураги-сан, и вы здесь? — вяло улыбнулся он. — Я как раз думал написать вам приглашение на свои похороны.
— Откуда такой мрачный настрой, Кушикаба-сан? — спросил я. — Лучше расскажите, что с вами случилось?
— А я, если честно, не помню половину событий, который со мной происходили в течение последних двенадцати часов, — заявил он. — Помню только, что у меня три дня не переставало болеть сердце. Вот именно так, как вы объясняли. Жгучая давящая боль за грудиной, которая распространялась в левую руку и шею.
Странно. Если он ничего не помнит, можно предположить, что спасли его в самый последний момент, когда из-за остановки сердца уже перестал нормально питаться головной мозг.