Спасите наши души
Шрифт:
Варя задумалась.
– Глаза у него какие... Красив он. Верно, Савватеевна?
– Свят - свят! Да чего ж в нём красивого-то? Чёрный весь, ирод проклятый! Тьфу! Забудь про него, и думать не смей! Укладывайся. Ужо ночь на дворе.
Нянька расстелила постель, переодела ко сну подопечную и, погасив лучину, вышла. Варвара посидела немного на кровати и подошла к окну. Свежий ночной ветер ворвался в опочивальню, разметав распущенные волосы девушки. Она присела на подоконник и задумалась, глядя
Наутро Рустам со своими всадниками поехал к княжьим хоромам той же дорогой. А Варя уже поджидала его у окна. Издали увидев конников, распахнула створки. Рустам слегка натянул поводья. Конь замедлил шаг. Посмотрев на Варвару, хан улыбнулся. Та на мгновение потупила взор, а потом, осмелев, подарила Рустаму свою очаровательную улыбку. Два человека смотрели друг на друга. Два таких разных человека. Двое: Он и Она....
Тут мать узрела, куда монгольский хан глядит, и понеслась к дочери в опочивальню.
– Бесстыжая!
– она отхлестала по щекам дочь и закрыла створки.
Не по себе Рустаму стало. Головой поник он, вздохнул и поехал дальше.
Князь Димитрий его встретил улыбкой, уже не сидя на троне, а предупредительно стоя у дверей.
– - И что решил мудрейший князь?
– спросил посол.
– - А сколько будет длиться твоя защита, Рустам?
– поинтересовался Димитрий.
– - От лета до лета.
– - А воины твои где будут стоять?
– - За заставой.
– Только ли зерно, мясо и железо тебе нужно?
– склонив на бок голову, князь прищурил глаза.
Рустам усмехнулся.
– Не только. Твоя земля богата не только этим. В лесах полно пушнины. Луга щедры сочной травой. Значит, мёд будет. Есть и лошади, и скот.
– - Да-а-а...
– протяжно выдохнул князь и сник.
Такие хвалебные речи не сулили этой земле ничего хорошего. И разницы Димитрий не видел никакой между опустошительной данью монголам и длительной осадой половцами. И то, и другое - неминуемая гибель городу. Не от меча, так от голода и болезней. Невелика разница.
– - И ещё...
– Рустам многозначительно прищурил глаза.
Димитрий насторожился и с тревогой глянул на татарина.
– - ... Отдай мне в жёны дочь купца Кадашева, Варвару.
Князь побагровел от гнева.
– - Этого я не могу, хан. Не пойдёт она за тебя!
– - Отчего так?
Димитрий опомнился, смягчил резкий тон.
– Больно своенравна девка. Да и наши женщины не приспособлены к жизни кочевой. Толку от неё тебе не будет никакого. Одна морока...
– - Это моя забота, княже, - твердо сказал Рустам.
– -
– Через месяц приеду, заберу. Не отдашь добром, сожгу град своими руками, и половцев ждать не придётся. Такова моя воля.
– - Что ты, Рустам! Мы это как-нибудь уладим...
Весть об угрозе посла быстренько разошлась по дворцовым палатам.
Этим же днём сын воеводы заслал сватов к родителям Варвары. Те сразу согласились и начали к свадьбе готовиться. А вечером купца Кадашева неожиданно вызвал к себе Димитрий и сообщил, что Рустамхан желает взять в жёны его дочь, Варвару.
Купец так и ахнул.
– Государь, пощади! За татарина отдать?! Не губи дочь! Посватались уже к ней, - кинулся он в ноги Димитрию.
– Хан грозится город спалить, коли через месяц не отдадим Варвару ему в жёны. Перебьёт и старых, и малых, а дочь твою всё одно увезёт.
– Смилуйся, государь!
– купец вцепился в сапог Димитрия.
– Чем я тебя прогневил? Позор-то какой будет на мне навеки вечные. Я то стар... Так у меня ж ещё дочь младшенькая, и сын...
– - Добром не отдадим, других не спасём.
– Что же мне теперь удавить её, чтоб татарину не досталась? Что люди-то скажут? Пощади, князюшка! Как мне потом людям в глаза-то глядеть?!
– Кадашев приник лицом к полу.
– А мне что делать? За дочерью нужно было пуще глядеть. А теперь поздно! Ступай!
Еле поднялся купец с полу и, согнувшись от горя, вышел из палаты.
После сватовства сына воеводы Варя и вовсе сникла. День за днём проходит. Она не ест, не пьёт, всё на крыльце сидит, на ворота глядит или от окна не отходит: авось Рустам покажется.
– - Ох!
– вздохнула нянька тяжело.
– Ты-то чего скулишь, Савватеевна?
– спросил купец.
– У тебя-то чего стряслось?
– - Варенька совсем плоха стала.
– - Чует беду, - покачал головой отец.
– - Беду?
– переспросила старуха.
– Ох, Савватеевна, - тяжело вздохнул купец.
– Смурные грядут времена. Варваре только ничего не сказывай: авось обойдётся. Хан Рустам требует её себе в жёны. А это значит - погибель её. Рабой своей сделает. У него уже сто жён...
– Ой, - застонала нянька и перекрестилась.
– Не к добру запал он ей в душу. Вот ирод проклятый... Божечка, отведи напасть эту, не отнимай девочку нашу!
А Варя в роще гуляла. Села она у ручья, стала руку в воде полоскать. Ручей искрится, поблёскивает на солнце. И видится ей: будто бы скачет Рустам за ней по цветущему лугу да увозит на белом коне тайком в неведомые дали...
На другой день князь Димитрий в церковь отправился.
– - Батюшка, за советом пришёл, - вздохнул он и поклонился священнику.