Спаситель демократии
Шрифт:
Вот сейчас она и начиналась – поздняя осень. Теперь восемь месяцев сиди у ящика и смотри «Поле чудес».
12
До выборов мэра Ветлуги оставалось три дня, а воз чуть сдвинулся и опять застрял.
Муромцеву удалось узнать, что, нарушая все инструкции, Бублик работал с двумя кейсами – с настоящим, и с макетом для испытаний. А значит, что в машине вполне мог сгореть второй, поскольку они были почти неотличимы.
Второе – генетика подтвердила, что
Главная информация та, которую добыл Хилькевич с риском для личной жизни. Не могла Василиса сочинить фразу про дойную корову. А если бегство Бублика организовал Афонин, то все становилось на свои места.
В Ветлуге всего три человека пытались стать мэрами. Твердохлебов от партии власти, Инюшев от коммунистов и Афонин от разночинцев, от тех, кто и против белых, и против красных… Ходили слухи, что Владимир Викторович – ставленник очень крутых ребят. Говорили, что местная братва финансирует Афонина из общака.
Все так, но если не пойман, то и не вор! С чем идти к кандидату в градоначальники? С пустыми домыслами? С фразой про корову? С опознанием хромого Валеры? С рассказом, как пьяный сторож запустил шампанским в окно?
Нет, до выборов Афонин фигура политическая. К нему на кривой козе не приедешь! Нужны железные факты и улики.
Паша Муромцев это понимал, но решил сходить ва-банк. Он вломился в предвыборный штаб на улице Героев Перекопа, пробился к самому Афонину и потребовал разговора наедине.
– Мы подозреваем, господин кандидат в мэры, что вы похитили и убили Бориса Бублика.
– Убил! И в землю закопал… А что значит – мы подозреваем? Кто это такие – «мы»?
– Это генерал Сидоров и группа следователей из Москвы… У нас все улики есть.
– У вас есть улики, а у меня есть связь с «убитым» Бубликом… Через час пусть ваша следственная группа соберется в кабинете Дмитрия Дмитриевича. А я попрошу Бориса позвонить генералу и все объяснить… Пусть каждый поговорит с живым изобретателем. Пусть все поймут, что нечего тут расследовать.
До выборов оставалось три дня… В кабинете Сидорова сидели пятеро и напряженно смотрели на желтый телефонный аппарат с маленьким советским гербом на диске. Паша почему решил, что будет звонок на обычный городской телефон. Но вдруг зазвучала веселенькая мелодия Моцарта. Генерал вытащил из кармана свой сотовый и начал разговор.
Все затихли и прислушивались… Сразу стало ясно, что на трубке настоящий Бублик, но через двадцать секунд Дмитрий Дмитриевич стал вялым. Он уже не беседовал, а произносил невнятные междометия так, как будто был под гипнозом…
Потом он протянул мобильник Павлу, приговаривая: «Все хорошо. Бублик жив. Он гостит у тети… А никакого кейса вообще не было. Это фантастика… Следствие надо прекратить»…
Муромцев
Владелец сотового не прореагировал. И вообще – он выглядел жалко. Не генерал, а какая-то зомби бессвязная…
Паша подскочил к Сидорову и начал, как шаман водить руками вокруг головы, очищая карму с аурой.
– Как они вас долбанули, товарищ генерал!.. Они хотели всех нас в транс ввести. Сидели бы мы сейчас, как чукчи в мыльной опере… Вы отдыхайте! Мы отвезем вас сейчас на квартиру, а вашей жене я что-нибудь совру… Кстати, она знает что-нибудь о Бублике?
– Знает… Я три раза привозил его в свой коттедж… Мы работали над чертежами прибора. Он обещал закончить и передать его мне. Но вдруг убежал.
– Постойте, генерал! Раньше вы этого не говорили.
– Раньше я вам врал. А теперь мне все по барабану… Я очень хочу спать.
Он заснул уже в машине… Муромцев был уверен, что генерал проспится и даже не вспомнит своих признаний. Гипноз – это страшная сила!
На квартире Паша оставил Ирину с Хилькевичем. Пока объект дрыхнет, пусть эти голубки тихо выясняют отношения… Багрову понять можно, но Вадим пострадал на боевом посту. Он же не из-за баловства… Он герой! Он бросился на Василису, как на амбразуру…
Кузькин обещал проследить за Афониным, а самому Муромцеву предстояло ехать к молодой генеральше… Интуиция зашевелилась и начала шептать, что многое крутится вокруг Маргариты. И надо быть мастером, чтоб понять эту женщину.
Коттеджи стояли не прямо у воды, а на высоком лесном берегу. Их было больше десятка. За общим забором были видны только крыши с башенками и флюгерами.
Паша был уверен, что жена генерала встретит его с распростертыми объятьями. Он видел Риту несколько дней назад, когда Сидоров затащил всю группу к себе на шашлыки. И все это мероприятие продолжалось чуть больше трех часов.
Два-три случайных взгляда, и Муромцев понял – генеральша на него запала. И не потому, что он такой неотразимый красавец. Это – само собой!.. Тут дело в другом – скучно ей.
Одесса, она не Вологда и не Пенза. В ней все сверкает и бурлит: знаменитый Привоз, пляжи Лонжерона, окрестности бронзового Дюка… Одесса – это вечный карнавал! Только в Бразилии демонстрируют филейные части, а здесь гордятся игрой ума, жуликами, юмором и самогонкой из абрикосов.
Паше позвонил ей за пять минут до приезда. И только потому, что нужен был ее звонок на пост охраны – здешних сторожей не впечатляют удостоверения Службы особого назначения. У каждого кулика свое болото!