Спаситель мира
Шрифт:
Его поразила там старушка, заведовавшая самоваром. Отрекомендовавшись княгиней Валецкой, она прокуренным басом предложила Синицыну чаю. На губе княгини висела потухшая папироса, которую она время от времени поджигала спичкой. Рядом в ее пепельнице не было места от окурков «Беломора». Подвинув к Славе вазочку с баранками, Валецкая посмотрела ему в глаза и тихо сказала:
— Зачем ты, интеллигентный мальчик, пошел работать в милицию? На свете столько замечательных профессий!
— А чем вам не нравится моя работа? — смутился молодой лейтенант. Звание «старшего» Слава получил позже.
— У меня на ментов
Следователь Штромов, под крылом которого Слава тогда работал, на удивленный рассказ молодого коллеги улыбнулся и объяснил, что Ольга Андреевна Валецкая, так поразившая Славу, отсидела семнадцать лет в Карельском лагере под Медвежьегорском и уцелела чудом. Там княгиня и приобрела аллергию на ментов, прокуренный бас вместе с вредной привычкой чадить папиросами. Она уже была в расстрельных списках НКВД, когда Иосиф Виссарионович Сталин покинул этот мир.
Все это Синицын припомнил, обходя чугунную ограду великолепного особняка «любителей». И тут внезапно увидел, что навстречу ему, мерно постукивая каблучками, вышагивает радиожурналистка, использующая удостоверение Луизы Чихоненко. Он быстро перебежал переулок и укрылся за фонарным столбом. «Вот, оказывается, пташечка, где твоя золоченая клетка», — подумал Слава и заходить в здание не стал, поскольку вся его конспирация теряла смысл.
Он еще раз медленно прошел вдоль ограды, с любопытством разглядывая двор особняка, и ощутил при этом беспокойство.
Синицыну снова почудилось, что за ним следят. Но не стал оглядываться, а также медленно побрел вперед по Мерзляковскому переулку. Возле маленького кафе «Арбатский дворик» он притворился, что читает меню. По новой моде список блюд с ценами на них, вывешивался у входа в заведение на улице. Молодой следователь умел косить глазом так, чтобы это не было заметно со стороны. Через минуту, метрах в тридцати от себя он засек двух подростков. Парни остановились и тоже делали вид, будто что-то разглядывают. Это были те самые ребята, которые проследовали за ним в подворотню, возле родного дома. Но если тогда Слава решил, что это парочка к нему лично отношения не имеет, то теперь усомниться в этом было бы смешно.
«Напрасно я сказал Лебедеву, что иду домой. Сейчас они с Конюховым пристроились бы ребяткам в хвост. А теперь что мне делать?» — подумал Синицын и тут его осенило, что надо перехватить инициативу. Медленно, с видом скучающего бездельника он зашел в кафе, закрыл за собой дверь, быстро прошагал к стойке, сунул сухощавому бармену под нос удостоверение и спросил, имеется ли в кафе второй выход. Такой выход оказался и давал ему возможность попасть во двор.
Слава предупредил бармена, что в кафе могут появиться два подростка. О чем бы они ни спрашивали, старшего лейтенанта бармен не видел.
И парни действительно появились. Слава пристроился за занавеску, отделявшую зал от коридорчика, ведущего на кухню, и высмотрел их в щелку. Затем тихо вышел через служебный вход во двор, выбежал на улицу и скрылся за грузовым фургоном. Грузовик припарковался возле овощного магазинчика, и водителя в нем не было. Подростки покинули «Арбатский дворик» минуты через через три. Они были явно обескуражены и, вытянув шеи, оглядывали переулок. Ничего не увидев, посовещались и разошлись в разные стороны.
Слава понял, что они договорились искать
Молодых людей следователь на этот раз рассмотрел внимательно. Один светлый, длинный, чуть сутулый, уже отрастил легкий пушок под носом и походил на юношу.
Второй, шатен, рядом с ним выглядел совсем мальчуганом. Но присмотревшись, Слава определил, что они одногодки. На лицо шатен казался даже старше. Ему можно было дать и шестнадцать. При малом росте парень был плечист и накачен.
Ребята были очень разные и объединяла их лишь одежда. Несмотря на теплую погоду, оба напялили на себя одинаковые вельветовые куртки. Синицына больше заинтересовал низкорослый шатен.
«Этот», — предположил он, вспомнив рассуждения охранника Гурьевича. Бывший чекист считал, что в чердачный люк «Издательского дома» проник ловкий маленький человек. «Буду его брать», — заключил старший лейтенант и, дождавшись, когда подростки скроются из вида, поспешил за ним. По дороге он позвонил в райотдел дежурному и попросил выслать в Мерзляковский переулок оперативную машину.
Слава двигался перебежками, прячась за всем, что могло служить прикрытием.
Подросток оторвался от него всего метров на двести. Он осматривал по пути подворотни и поэтому далеко не ушел. Синицын дождался, когда мальчишка заглянет в очередную арку, подкрался к ней, прижавшись к высокому каменному забору, и, пристроив свой кейс на асфальт к ограде, стал ждать. Как только парень вернулся, Слава набросился на него сзади и, захватив за шею, поймал правую руку. Он уже вывернул ее назад, когда мальчишка, как змея из кожи, выскользнул из куртки, словно обезьяна вскочил на забор, забрался на него и мгновенно оказался за стеной.
Синицын растерялся. Такой прыти он не ожидал. Пока пришел в себя и метнулся в арку, прошло несколько секунд, которых беглецу хватило, чтобы убрать. Двор оказался проходным, и ловкий малец исчез. Старший лейтенант вернулся в переулок в надежде прихватить второго. По соображениям следователя парни должны были встретиться скорее всего возле кафе «Арбатский дворик», где они и разошлись. Он с кейсом в одной руке и с вельветовой курткой в другой вновь пристроился за стоящим фургоном и начал высматривать долговязого блондина. Но тот так и не появился. Тогда Синицын обежал весь переулок, но высокорослого не обнаружил.
Дожидаясь оперативную группу, нужда в которой уже отпала, старший лейтенант обшарил куртку. Ни документов, ни каких-либо предметов, определяющих личность подростка, в ней не оказалось. Но кое-что полезное следователь все же отыскал. Во внутреннем кармане лежал завернутый в обертку кусочек недоеденной шоколадки, а на лацкане куртки имелся значок, на котором красовался профиль Святослава Альфредовича Стерна. Под профилем имелась аббревиатура «ГУММГИМС».
Пока старший лейтенант раздумывал, что бы это могло означать, подкатил «уазик» райотдела. Слава извинился перед водителем Туриным и ребятами, вернулся с ними на службу и побежал в лабораторию Антюкова. Но рабочий день подходил к концу, и криминалист уже смылся домой. Слава оставил куртку и кусочек шоколадки у него на столе, прошествовал в свой кабинет, где никого не застал, и позвонил в «Издательский дом Рачевской». Там он попросил к телефону главного редактора, и когда его соединили, услышал бас мадам Керн: