Спаситель
Шрифт:
— Летнюю резину я положил в багажник.
Он давным-давно все понял, когда информационная служба ословского аэропорта наконец сообщила:
— Due to weather conditions, the airport has been temporarily closed. [12]
Ничего страшного, сказал он себе. Как говорил еще час назад, после первого сообщения о том, что ввиду снегопада рейс задерживается.
Они ждали, а снег между тем мохнатым ковром ложился на самолеты.
12
В связи с погодными условиями аэропорт временно закрыт (англ.).
Ничего страшного, повторял он, когда поезд мчался сквозь темный ночной ландшафт. До Осло поезд остановился всего один раз, у кучки домов среди белизны. Под скамейкой на платформе сидела дрожащая собака, в свете фонаря виднелись летящие хлопья снега. Собака похожа на Тинто, бездомного игривого пса, который бродил по округе в Вуковаре, когда он был маленьким. Джорджи и другие ребята постарше надели на него кожаный ошейник с надписью: «Кличка — Тинто, владелец — все». Никто не обижал Тинто. Но порой этого было мало.
Поезд протяжно застонал и снова скользнул в снежную круговерть.
Когда Tea пошла открывать, Юн отошел в дальний конец комнаты, где его от входной двери не увидят. Эмма, соседка:
— Ты уж извини, Tea, но этому человеку очень важно поговорить с Юном Карлсеном.
— С Юном?
Мужской голос:
— Мне сообщили, что, вероятно, я найду его у некой Tea Нильсен по этому адресу. Возле домофона фамилии не указаны, но эта дама любезно помогла.
— Юн? Здесь? Не знаю, как…
— Я из полиции. Мое имя Харри Холе. Дело касается брата Юна.
— Роберта?
Юн шагнул к двери. С порога на него смотрел человек такого же роста, как он сам, со светло-голубыми глазами.
— Роберт что-то натворил? — спросил он, стараясь игнорировать соседку, которая выглядывала из-за плеча полицейского.
— Мы не знаем. Можно войти?
— Пожалуйста, — сказала Tea.
Полицейский вошел и закрыл дверь перед носом у разочарованной соседки.
— Боюсь, у меня скверные новости. Может быть, присядете?
Все трое уселись вокруг журнального столика. Прямо как удар под дых — Юн машинально наклонился вперед, когда полицейский сообщил, что произошло.
— Мертв? — прошептала Tea. — Роберт?
Полицейский кашлянул, заговорил снова. Слова доносились до Юна как темные, загадочные, почти непостижимые звуки. Все время, пока полицейский рассказывал об обстоятельствах, он смотрел в одну точку. На приоткрытый рот Tea, на поблескивающие губы, влажные, красные. Дышала она часто и поверхностно.
— Юн? Он спросил тебя кое о чем.
— Знаю, вам сейчас очень тяжело, но я подумал, может, вам известно, кто желал смерти вашему брату.
— Роберту? — Все вокруг Юна происходило как в замедленном фильме, даже то, как он покачал головой.
— Ладно. — Полицейский держал в руке блокнот, ничего не записывая. — Чем-нибудь на работе или в частной жизни он мог нажить себе врагов?
Юн услыхал собственный неуместный смешок.
— Роберт служит в Армии спасения, — сказал он. — У нас один враг — бедность. Материальная и духовная. Из-за этого у нас редко когда отнимают жизнь.
— Хм. Это работа, а как насчет частной жизни?
— То, что я сказал, справедливо и для работы, и для частной жизни.
Полицейский ждал.
— Роберт был хороший парень. — Юн чувствовал, что голос ему изменяет. — Порядочный. Все его любили. Он… — Голос сорвался на всхлип.
Взгляд полицейского скользнул по комнате. Ситуация не очень-то приятная, но он ждал. Долго.
Юн старался унять слезы.
— Временами он бывал несдержан. Несколько… импульсивен. Возможно, кое-кто считал его циником, на язык. Но это ведь просто манера поведения. В глубине души он был безобидный.
Полицейский повернулся к Tea, глянул в блокнот.
— Вы Tea Нильсен, сестра Рикарда Нильсена, как я понимаю. У вас такое же мнение о Роберте Карлсене?
Tea пожала плечами.
— Я не слишком хорошо знала Роберта. Он… — Она скрестила руки на груди, избегая смотреть на Юна. — Насколько мне известно, он никогда и никому ничего плохого не делал.
— Роберт не говорил ничего такого, что бы указывало на конфликт с кем-то?
Юн резко мотнул головой, словно там внутри было что-то, от чего он хотел избавиться. Роберт мертв. Мертв.
— Роберт задолжал деньги?
— Нет. Ну, немножко. Мне.
— Вы уверены, что он больше никому не должен?
— Что вы имеете в виду?
— Роберт употреблял наркотики?
Юн недоуменно посмотрел на полицейского, потом ответил:
— Нет, никоим образом.
— Вы так уверены? Не всегда…
— Мы работаем с наркоманами. Знаем симптомы. Роберт наркоту не употреблял. Ясно?
Полицейский кивнул, что-то пометил в блокноте.
— Сожалею, но мы обязаны задавать такие вопросы. Конечно, не исключено, что стрелял душевнобольной и Роберт стал жертвой случайно. Или же, поскольку солдат Армии спасения возле рождественской кружки на Эгерторг стал едва ли не символом, убийство метило в вашу организацию. Вам известны какие-либо факты, подкрепляющие эту версию?
Оба разом покачали головой.
— Спасибо за помощь. — Полицейский сунул блокнот в карман пальто и встал. — Мы так и не получили ни телефона, ни адреса ваших родителей…
— Я сам свяжусь с ними, — сказал Юн, пустым взглядом уставясь в пространство. — Вы совершенно уверены?
— В чем?
— Что это Роберт.
— Увы, боюсь, что так.
— Но это и все, в чем вы уверены, — неожиданно сказала Tea. — Больше вы ничего не знаете.
Полицейский остановился в дверях, помедлил, потом сказал: