Спаситель

Лосев Владимир

Вик разжег костер, открыл банку тушенки и, достав бутылку водки, разлил её по пластмассовым стаканчикам. Потом он помог Майку одну из перегородок водрузить на стойло. Получилось что-то вроде небольшой комнаты.

После этого они сели у костра, выпили водку и стали есть, глядя в огонь.

— У меня эта тушенка уже поперек глотки стоит, — сказал Майк. — Не думал, что когда-нибудь буду мечтать о куске хлеба.

— Придется подождать, пока мы подойдем к селам, — сказал Вик. — Нам нужен не только хлеб, но и лук, чеснок,

да и другие овощи не помешали бы.

— Оружие я свое продавать не буду, — сказал Майк. — Мне за него ещё отвечать придется, оно до сих пор за мной числится. А вот твою гранату можно продать, она все равно учебная.

— Гранату мне жаль, она не раз выручала меня в трудных ситуациях, — сказал Вик. — Есть ещё варианты, можно поискать еду и оружие в брошенных машинах, в этих местах мало кто бывал после взрыва. Эта дорога не пользуется популярностью, здесь все ещё высокий фон, и много трупов.

— Что ж, завтра и поищем, — сказал Майк. — А теперь давай спать.

Ночью пошел дождь, он был мелкий, моросящий и навевал тоску. Их крыша неплохо защищала их, хоть и протекала во многих местах.

— Этот дождь слабо радиоактивный, — сказал Вик, принюхавшись, и выставил котелок из-под крыши. — Эту воду можно пить, а утром сварим суп.

— Если будет утро, — пробурчал Майк. — Небо итак постоянно затянуто тучами, а с этим дождем совсем ничего не будет видно. И не пойдем же мы под дождем дальше…

— Спешить нам особенно некуда, — сказал Вик. — Подождем, пока дождь закончится.

— Что, значит, некуда? — спросил Майк. — Разве тебе не надоело все, что ты видишь вокруг себя? Разве ты не хочешь пожить среди нормальных людей и в нормальной обстановке?

— Хочу, — улыбнулся Вик. — Просто эта война дала мне другое ощущение времени, раньше мне его постоянно не хватало, а теперь, когда все мои прошлые заботы и цели исчезли вместе с тем миром, я чувствую, что у меня стало его бесконечно много.

Кроме того, я чувствую какое-то странное ощущение полноты жизни, хотя в ней почти ничего нет, кроме забот о пропитании.

— У меня здесь тоже появилось такое чувство, что я нахожусь в отпуске, — сказал Майк. — Только я почему-то провожу его в ужасном месте.

— Когда вокруг тебя много людей, почему-то возникает много дел, и все они кажутся важными и срочными, — сказал Вик. — И только, когда ты остаешься один, ты вдруг начинаешь понимать, что и дела были не важными и не срочными. И что, в конце концов, они ничего особенно не меняли в твоей жизни, и, следовательно, ничего не значили.

— Под этот шум дождя все равно не уснуть, — вздохнул Майк. — Расскажи ещё что-нибудь о своих прошлых жизнях.

— Я их прожил дважды, — сказал Вик. — Один раз наяву, второй раз в своих воспоминаниях, и знаю, что ничего в них хорошего не было…

— Как это не было? — спросил Майк. — В каждой жизни есть что-то хорошее.

— Когда я жил те жизни, я мало

что знал и мало что понимал в том, что со мной происходит, я был просто не готов к этому пониманию, — сказал Вик. — И каждая жизнь была по-своему трудна, а иногда и просто невыносима.

— Не понимаю тебя, — сказал Майк. — Чем же они были так плохи?

— А тебе нравится твоя сегодняшняя жизнь? — спросил Вик.

— Не совсем, — сказал Майк. — Что в ней может нравиться? Я уже давно не уверен в том, что все у меня будет хорошо, потому что вся моя жизнь разрушена. Той цивилизации, в которой мы могли быть счастливы, уже нет, и больше никогда не будет…

— Вот видишь, и тебе не нравится твоя жизнь, — сказал Вик. — Должно быть, никому из живущих людей не нравится жизнь, которую они живут. В каждое время свои проблемы. Когда я был викингом, я был неплохим воином, яростным и безжалостным. Я презирал всех, кого мы грабили и убивали. Я был горд тем, что я — воин, а не крестьянин, и не рыбак. И даже, когда я умирал, я думал о том, как здорово, что я умер в бою, и что впереди меня ждут пиры среди таких же, как я воинов, в небесном чертоге.

— Умер в бою? — спросил Майк. — И каким образом?

— Мне воткнули меч в спину, — грустно усмехнулся Вик. — Это было на побережье. Мы только высадились, и даже не успели развернуться, как на нас напали. Похоже, что это была заранее подготовленная засада. Наш строй смешался, и каждый дрался сам по себе, поэтому моя спина оказалась открытой, и меня проткнули насквозь.

— Было больно? — спросил Майк с любопытством.

— Первое мгновение, а потом острая боль ушла, — вздохнул Вик. — Было только трудно дышать, да ещё было обидно, что я убил только двоих. Я считал, что должен был забрать с собой десяток врагов, чтобы достойно придти в Валгаллу.

— Забавно, — рассмеялся Майк. — Ты говоришь об этом так, словно это было в действительности.

— Это и было в действительности, — сказал Вик. — Только это было давно.

— Может быть и так, — сказал Майк. — Но почему я не вижу своих прошлых жизней и ничего о них не знаю?

— Мне кажется, что все дело в душе, — сказал Вик. — В том, насколько она развита.

— Развита? — недоуменно нахмурился Майк. — Я вообще не знаю, есть ли она у меня, а ты говоришь о каком-то развитии.

— Представь себе, что душа действительно бессмертна, и что именно она переходит из одного тела в другое, неся в себе память о своих прошлых жизнях.

— Представил, — усмехнулся Майк. — И что из этого? Сразу возникают всевозможные вопросы, например, что такое душа? Очень простой вопрос. Ответишь?

— Попробую, — сказал Вик. — Но я ни в чем не уверен, я только догадываюсь.

— Ну, давай сюда свои догадки.

— Предположим, что душа — это просто сгусток энергии, который присущ каждому живому существу. Это в какой-то мере доказано наукой.