Спасительная любовь
Шрифт:
Ей следовало знать. В тот миг, когда она узнала его, ей следовало ожидать этого. Ей надо было бежать.
Он позволил себе обшарить глазами вырез ее платья.
— Вы еще носите его, Ливви?
Только бы удержаться и не приложить руку к груди, туда, где под платьем был спрятан медальон. Он улыбнулся:
— Неужели помогает?
Паника охватила ее, захотелось бежать. «Господи, пусть он не узнает».
— Это все, что я могу сделать, — прошептала она.
Он кивнул.
— Он был прелестным ребенком. Какая жалость, что вы не смогли защитить его.
Еще одна хорошо завуалированная угроза. Намек на то, что он сделал.
— Еще одна черточка, которая мне в вас нравится, — сказал он так, что легко было обмануться и поверить его искренности. — В вас очень силен защитный инстинкт. Я мог бы помочь, вы знаете. Вам не кажется, что сейчас такой случай?
Подойдя, он провел пальцем по ее щеке.
— Вы такая смелая, Ливви, — сказал он, и его голос был мягким и доверительным. — Должен признаться, я впечатлен. Упасть так низко, стать компаньонкой одной из самых отвратительных женщин, которых я когда-либо имел несчастье повстречать в своей жизни. — Он сверкнул озорной улыбкой. — Она была aux anges [3] , когда я наткнулся на нее в Королевском парке. Когда я предложил ей помочь бежать из города, она исполнилась такой благодарности, что ей и в голову не пришло поинтересоваться, почему я не смог включить вас в число отъезжающих.
3
На седьмом небе (фр.).
Оливия задрожала — его последние слова привели ее в ярость, — непроизвольно сделала шаг назад.
— Моя сумочка у вас?
— Только потому, что я понял: при наличии денег у вас может появиться искушение принять неправильное решение. Я ваша единственная надежда, Ливви. На этот раз все будет иначе, чем прежде, когда вы потеряли место, потому что вас разоблачили. На этот раз вы в сотнях миль от дома и не можете вернуться туда. А если бы вернулись, никто не протянул бы вам руку помощи, тем более ваша семья. Что же до ваших друзей здесь, их не останется, когда они узнают, кто вы на самом деле.
Она знала, что он хочет увидеть, как она будет рыдать. Умолять его. Она молчала.
— Ливви, вы знаете, что я люблю вас, — сказал он, снова шагнув ближе. — Разве иногда не лучше просто уступить?
У нее гулко стучало сердце — он должен был слышать это.
— Только не вам. Вам — никогда. А теперь уйдите с дороги, или я собью вас с ног.
— А что дальше, моя дорогая? Вы сможете найти другое место? Вы снова отдадите себя на милость другой женщины из числа тех, похожих на ворон, которые сидели рядом с вами вчера вечером? Они получат удовольствие, выкидывая вас на улицу. Вы, любовь моя, женщина с дурной репутацией. — К ее ужасу, выражение его лица стало печальным. Он казался очень искренним. — Я предлагаю вам гораздо больше. И всегда предлагал.
— А я всегда отказывалась. И я не изменилась.
— Нет, Лив, — сказал он. — Не всегда.
Ей пришлось сглотнуть, потому что к горлу опять подступила тошнота. Он вздохнул:
— О, Лив. Когда вы поймете, что я не отступлю?
Она видела, что он опасен, и знала: какую бы заботу он ни проявлял на словах, на самом деле он рисовал ее в своем воображении нагой и беспомощной, в полной своей власти. И ему никогда не приходило в голову подумать, по какому праву.
Нет. Она не опустится до этого. Никогда. Не с этим
Если сумеет выйти за дверь.
Он опередил ее. Прежде чем она смогла сдвинуться с места, он схватил ее за руки. Оливия вырывалась, впадая в панику. Она не может позволить ему это. Она не может уступить после всего того, что он ей сделал. И Джорджи, и Джейми.
— Пустите меня!
— Или что? — спросил он, наклоняясь ниже. — Вы закричите?
Она открыла рот, чтобы сделать это, как дверь снова распахнулась, толкнув его к ней. Чтобы не потерять равновесие, он ухватился за нее. Она двинула его коленом в пах.
Джервейс взвыл и, скорчившись, повалился на пол. Оливия схватила свои пожитки и ринулась к двери. Но выход оказался заблокированным. В дверном проеме стояла леди Кейт.
Оливия остолбенела. Она не верила своим глазам. Поморгала, ожидая, что герцогиня исчезнет. Каким образом леди Кейт могла оказаться здесь?
Герцогиня шагнула внутрь, как если бы это был утренний визит, и закрыла дверь. Оливия молчала, не в силах заговорить.
— О Боже, Джервейс, — негромко сказала леди Кейт, заметив скорчившуюся фигуру с зажатыми между ног руками. — А я-то думала, вы обходительный кавалер. Если это лучшее, что вы умеете, тогда, возможно, вам полезны такие уроки.
— Это… вышло случайно, — простонал он, все еще не в силах разогнуться.
Она безмятежно улыбнулась:
— Ничего другого я и не думала.
Герцогиня повернулась к Оливии, которая не двигалась с места, прижимая к груди свои жалкие пожитки.
— Как замечательно, что у нас есть определенное преимущество перед ними, — сказала она с заговорщической ухмылкой. — Мне понравилось, что вы не слишком благонравны, если решились на такой поступок.
— Ваша светлость…
— Оливия, разве мы не вместе стояли за столом, на котором ампутировали руки-ноги? Называйте меня просто Кейт.
Оливия все еще не могла прийти в себя и не знала, что сказать. Все, что она знала, — ей надо выбраться отсюда.
Джервейс все еще корчился от боли, но он быстро придет в себя. А перед ней стояла герцогиня, как ангел, явившийся по воле божества, в пышном кашемировом платье цвета одеяния епископа; по ее безупречному виду никак нельзя было догадаться, что днем раньше через ее руки прошли самые тяжелые раненые и что она приехала в сильнейшую грозу.
Силы покидали Оливию, она чувствовала, что из нее вот-вот может вырваться безумный смех. Решится ли она попросить герцогиню о помощи? Посмеет ли подвергнуть риску эту удивительную женщину?
— Простите, — сказала она, чувствуя, что ее голос выдает панику. — Не могли бы вы?.. Я хочу сказать, ну, я должна как можно скорее выбраться отсюда. Видите ли, моя покровительница, миссис…
— Боттомли, — кивнула герцогиня, осторожно стряхивая капли воды со своей юбки. — Да, я слышала, что она сбежала. Бросив вас на произвол судьбы, так?
— Боюсь, именно так. Я подумала, что могла бы взять свои вещи в госпиталь. Позже я смогу найти новое место, когда все… когда…
— Когда мы будем знать, на каком языке нам предстоит говорить — на английском или французском, — кивнув, закончила леди Кейт. — Ну, вам не стоит волноваться. У вас уже есть место. Как ни странно, мне нужна компаньонка. Ужасно, когда надо самой ходить за шалью. Это ниже достоинства герцогини, как вы думаете?