Спасти демона

Ву Дарья

– А что, здесь такие никто не носит? Ну и зря!
– выдала Линда, когда все девочки в раздевалке уставились на неё с немым укором.

К концу вторника я жалела, что в блузке предусмотрена возможность отстегнуть рукава и строгий воротник (от которых избавились почти все девушки за исключением Линды), но нет никакой возможности пристегнуть глухой капюшон. И спрятаться под ним от всего мира! Потому утром среды я накинула плащ поверх школьной формы и пропустила мимо ушей укоризненные интонации бабушки, старательно напоминавшей мне: «Лето на дворе!». Я сослалась на тучи, заполонившие небо, на что мне посоветовали взять зонт. И от него не отказалась. Я шла в школу, прячась

под плотным тяжёлым капюшоном, а когда по земле застучали первые капли дождя, вдобавок раскрыла широкий зонт шоколадного цвета. Но ничто не помогло мне скрыться от Линды.

– Я так волнуюсь!
– возбуждённо повторяла одноклассница, пока мы поднимались по лестнице в сорок четвёртый кабинет.
– У меня живот скрутило! Альва, а ты сделала задание?

– Нет, - я споткнулась на последней ступеньке.

Рефераты совершенно вылетели из головы, теперь живот скрутило у меня тоже. Мы с Линдой и недовольно бурчащим Жаном вместе шагнули в кабинет. Почти все места оказались занятыми, а наша троица недружным шагом проследовала в коней кабинета, садясь втроём за одну широкую парту. Генри О’Доэрти приподнял брови, наблюдая за тем, как с раздражающим слух скрипом его жена тащит через половину кабинета стул и ставит его рядом со мной, но промолчал. Губы его сомкнулись в тонкой линии.

К середине занятия учитель решил пройтись по списку студентов и разузнать, кто готов защищать свой реферат сегодня. Он зачитывал по алфавиту, но почти никто не был готов. Сначала прозвучали фамилии из журнала «Филина», затем - наши.

– О’Доэрти, - дошёл он до Линды.

– Я подготовила доклад о существах первого уровня.

– Доклад. Ты ничего не перепутала?

– Реферат за такие сроки написать нереально!

– Садись. Тиссен, готов?

– Эй! Хочешь сказать, я зря над ним вчера весь вечер убила?

– О’Доэрти, я просил сесть на место, - в голос учителя закрались стальные нотки.
– Я не задавал вам докладов, их и дети написать смогут. Сядь!

Линда топнула ножкой на высоком каблуке (обувь она носила не школьную, а свою).

– Услышу от тебя хоть звук, направишься за дверь до конца урока.

Забавно наблюдать, как тихие до их стычки студенты затихли сильнее, но такого развития между новым учителем и его ученицей, а вернее между женой и мужем, никто не ожидал. Весь день Линда ходила как заведённая, она выпячивала красивые губки, заламывала руки и пинала камушки возле входа в школу. И потому неожиданно стало для меня увидеть её в приподнятом настроении, улыбавшуюся и приближающуюся ко мне в припрыжку после обеда.

– Альва! Ты моя, пока ещё, единственная подружка и оттого самая лучшая!
– выдала Линда.
– И посему приглашаю тебя сегодня в гости! Жду к шести. В это же время принято званый ужин подавать?

– В это, - не совсем понимая, на что подписываюсь, подтвердила я.

– Отлично! Буду ждать.

И ускакала, счастливо напевая какую-то мелодию себе под нос. Так как всё это произошло после уроков, у меня не осталось возможности объяснить Линде, что она меня не совсем поняла. Оставалось только предупредить бабушку и вечером отправиться в гости.

Часть III. Глава 15 - Ночь с Тадеусом

У меня имелся лист с адресом О’Доэрти. Они поселились на улице Клопатой, где я раньше не бывала. Там, поговаривают, нечего делать юным леди. И не только юным. Благовоспитанных людей на Клопатой улице не встретить, а те, к кому я собиралась, и вовсе нелюди. Когда я прошла путь, то оказалась перед домом, выложенным

из крупного серого камня. Покатые тёмные крыши увенчали острые шпили. На окнах металлические сетки. Газон плотно зарос колючими сорняками. Я сглотнула и несколько раз сверила потёртый номер, припечатанный к дому, с номером, указанным на листе. Всё верно. Взялась за тяжёлый обруч, висящий на двери, и несколько раз постучалась. Спустя несколько мгновений мне открыл сгорбленный дедушка с длинным загнутым носом. Редкие седые волосы свисали грязными паклями вокруг головы. В одном глазу дедок сжимал монокль. И ещё от него пахло старостью, лекарствами и приближающейся смертью.

– Ах, Альва!
– выскочила из-за его спины Линда.
– Заходи, не стесняйся! Я прикажу подать ужин.

Дедок, так и не произнёсший ни слова, кряхтя поплёлся с прохода, куда-то вглубь плохо освещённого дома. Я ступила внутрь, а одноклассница закрыла за мной. Она схватила меня за руку и повела в гостиную. Эта комната, на моё удивление освещалась ярче. По углам на извилистых ножках поднимались торшеры, а по центру потолка свисала люстра, усыпанная хрустальными капельками. Линда плюхнулась на кожаный диван с множеством разномастных подушечек (здесь и круглые, и треугольные, и вытянутые, только квадратных не заметила). Я последовала её примеру и села на потёртое кожаное кресло напротив. Нас отделял только невысокий столик из тёмного камня, заставленный всяческими пирожными, конфетами и прочими лакомствами. Вскоре дедок на трясущихся руках принёс поднос с чайником и чашечками из разных сервизов. Я тихо го поблагодарила и вновь осталась наедине с Линдой. Подруга улыбалась во все зубы и жадно уплетала сладости.

– Ты не стесняйся, кушай, - предложила она.

Я потянулась к пиалам, но остановилась, заслышав детский крик. Линда закатила глаза, цыкнула и убежала. Вернулась она с пухлой малышкой на руках. Дитя кусала какие-то бусики и уже не плакала, но разноцветные глазки успели припухнуть, а вздёрнутый носик покраснеть.

– Ты не против, если она с нами побудет?
– спросила Линда, садясь вместе с ребёнком.

– Нет. Это твоя сестрёнка?

– Дочка, - ласково прощебетала девушка и чмокнула малышку.
– Моя Виви.

Я поперхнулась чаем и закашлялась. Да, Линда замужем, но дочка?

– Сколько же тебе лет?

– Восемнадцать недавно исполнилось. А тебе?

– Ещё пока семнадцать. Во сколько же... Как же... Откуда?
– я никак не могла правильно подобрать вопрос.

– В шестнадцать. Мне повезло, я в первый месяц после свадьбы забеременела!
– заключила Линда, обнимая свою дочку.
– А ты ещё не хочешь замуж?

– Как в шестнадцать? Ведь только в восемнадцать можно!

– Мужчинам, - кивнула девушка.
– А девушкам с шестнадцати. У вас разве не так? Э-э-э, - протянула она, отчего-то продолжая кивать.
– Я не знала! Мы отличаемся больше, чем я думала! Все эти ваши вычурные наряды! Такая строгость, фу! Навешиваете на себя так, что страшно представить: во сколько вставать приходится, а ложиться спать...

– Нормально мы просыпаемся и засыпаем, - буркнула я, рассмешив её.
– И одеваемся нормально.

– Да? А волосы? Гре постоянно меня одёргивает и вручает заколку! Говорит, чтоб с распущенными не выходила. Что за ерунда?

– Не ерунда это! Только дети ходят с распущенными волосами. А взрослые - развратницы, либо северя...
– я закусила губу.

Но Линда успела нахмуриться. Только уползающая к краю Виви отвлекла девушку. Линда подхватила дочку на руки и усадила к себе на колени. Она задумалась, покачивая ногами и веселя малышку.