Спасти или уничтожить
Шрифт:
– Полагаю, Лаврентий Павлович, – заговорил Меркулов, – что товарищ Сталин уже знает по докладам военных, что там творится!
Берия молчал. Он прекрасно помнил первые часы и дни после того, как стало известно о гитлеровском вторжении. Сталин, Молотов, Берия, все они сидели, лишенные какой-либо информации. Ни находившийся в кабинете Сталина нарком обороны Тимошенко, ни генерал Жуков, недавно назначенный начальником Генштаба, ничего определенного сказать не могли, а их непрерывные и совершенно бесполезные звонки «по делам службы» только усиливали напряжение.
Первые часы
Ну, значит, и сообщение о том, что потерялось несколько грузовиков, будет воспринято в общем потоке сообщений о неразберихе и – будем откровенны – панике.
Это уже кое-что серьезное, не просто рассуждения, а предложение к действиям.
– Это верно, – поощрил Берия Меркулова после минутных размышлений. – Давайте сделаем так: все-таки формально все шло по вашему наркомату, поэтому докладываете вы, а я вас поддержу.
Увидев тень сомнения, промелькнувшего на лице Меркулова, сказал жестче:
– Сказав «А», будет проще произносить остальные буквы, а задержку доклада сегодня еще можно объяснить тактическими соображениями, а завтра – нет.
Взял коротенькую паузу и добил:
– Вы должны понимать, как важно будет, кто и как об этом сообщит. Если Тимошенко хоть что-то узнает, он постарается свалить на вас все свои промахи и ошибки. А разбираться будет трудно. И, если придется разбираться – пойми меня правильно, Всеволод Николаевич, – мне придется быть к тебе слегка необъективным. И ты понимаешь причины.
Меркулов кивнул.
Как люди, уже давно работавшие вместе, они, конечно, хорошо знали сильные и слабые стороны друг друга, знали о большинстве промахов и ошибок, которые неизбежны в любой работе, и, следовательно, находили этим ошибкам и объяснения, и оправдания. Ну, а в такой обстановке ни о каком «понимании» речи быть не могло. Обоим было бы несладко.
– Я запишусь на прием к товарищу Сталину сразу, как вернусь к себе, – сказал Меркулов.
– Конечно, – кивнул Берия.
Позвони Меркулов сейчас из его кабинета, найдутся люди, которые подскажут товарищу Сталину, что звонок был после встречи с Берией. А если еще прибавить пару мелких деталей, то ход мыслей вождя можно направить в нужном направлении.
Нужном кому?
Тем, кто не прекращает интриговать даже в самые тяжелые часы.
Явившись к назначенному часу, Меркулов не удивился, увидев в кабинете Сталина Берию.
– Вы не возражаете, товарищ Меркулов, если Лаврентий Павлович будет участвовать в нашей беседе? – спросил Сталин и замер в позе ожидания, будто и не предполагал, какой ответ услышит, а потом удовлетворенно кивнул головой. – Пожалуйста, докладывайте.
Меркулов докладывал обстоятельно, четко определив приоритеты и расставив акценты. Берия отметил про себя, что Меркулов ни разу не помянул панику и дезорганизацию, которые охватили в это время военных, хотя об этом они совсем недавно говорили, но потом увидел, как успешна стратегия наркома госбезопасности. Он выстроил доклад таким образом, что промахи, совершенные его сотрудниками, связаны и с неточностями распоряжений, шедших из наркомата, и с растерянностью, охватившей местные органы госбезопасности в условиях войны, а, точнее, вероломной агрессии.
Сталин, конечно, сразу же поправил Меркулова, сказав, что не знал о том, что в органах государственной безопасности работают такие маши-растеряши, но потом добавил, что еще больше его удивляет растерянность военных, которые имеют достаточно большой опыт ведения боевых действий в самых разных условиях – от монгольских степей до финских снегов.
Меркулов промолчал.
На вопрос Сталина, «какие меры предусматриваете», отвечать начал, одновременно выбирая из папки очередной листок:
– Первое, товарищ Сталин, это подготовка специальных групп, которые будут ориентированы исключительно на работу по обследованию лесных массивов на предполагаемых путях движения грузовиков. Второе – мы уже подготовили несколько агентов для заброски в тыл немцев, чтобы там начать розыск лиц, имевших отношение к формированию грузов. Группы в принципе готовы, а одна уже отправлена для выполнения заданий. Третье…
– Вы уверены, что сейчас эти люди смогут выполнять столь важную и точную работу? – перебил Сталин. – Немцы сейчас наверняка уделяют особое внимание полицейским мероприятиям, формированию отрядов изменников и предателей, которые готовы мстить советской власти, хватая и уничтожая не только честных людей, которых они знают лично, но и незнакомцев, которые особенно бросаются в глаза.
– Мы учитываем это, товарищ Сталин, – кивнул Меркулов. – По имеющейся информации, немцы пока еще не смогли взять обстановку под контроль и прекратить массовые передвижения населения, вызванные войной. Кроме того, люди, которых мы отправляем туда, подготовлены к такого рода возможностям и, в конце концов, товарищ Сталин…
Меркулов развел руками.
– Идет война, товарищ Сталин, и у меня нет никаких возможностей избежать жертв.
Сталин кивнул и повернулся к Берии:
– Сейчас езжайте и еще раз проверьте все наши возможности в этом смысле и продумайте, все ли учтено и подключено к делу.
Берия поднялся:
– Видимо, мы еще более тщательно продумаем, как тут можно использовать формирующиеся отряды населения оккупированных территорий.
Сталин повернулся к Меркулову:
– Ваше мнение, товарищ Меркулов?
Меркулов ответил после крохотной паузы:
– Боюсь, что эти отряды сейчас вряд ли могут принести пользу, поскольку мы всячески маскировали наши мероприятия. С другой же стороны, привлечение гражданского населения может породить слухи, которые активизируют деятельность контрразведывательных подразделений немцев.