Спасти Каппеля! Под бело-зеленым знаменем
Шрифт:
Причем данный приказ затронул военно-учебные заведения — юнкера такую шокировавшую новость восприняли с нескрываемым одобрением, зато многие из «приспособленцев» откровенно заскучали, и стали дружно подавать рапорта на пенсию. У кого она, конечно, была — четверть века послужить, это не мух считать или груши околачивать…
В кабинете военного министра на втором этаже сплошная казенщина — массивные шкафы с дверцами и дубовый стол с двумя тумбами, неподъемное кресло, обитое кожей, стулья на гнутых ножках, отнюдь не игривых, как те, за которыми охотился великий комбинатор со своим недалеким партнером.
Единственной деталью, никак не вписывающейся
Она себя отдала всю, досуха, без остатка. И его испила полностью, да так, что стоя покачивало, когда брился, поглядывая, как жена сладко спит на мягкой перине. Зато сейчас Константин Иванович чувствовал необычайный прилив сил и энергии и искренне пожалел, что не нашел такуюженщину в то время. Но тут же одернул себя — если бы тогда нашел, то не был бы здесь, когда история страны еще не определена, когда можно изменить очень многое. Хотеть — значит мочь, вспомнил он поговорку и придвинул к себе стопку бумаг, мельком глянув на большую карту на стене.
Положение намного лучше, чем было, но хуже, чем хотелось. А потому нужно работать и работать, и генерал-адъютант наклонился над стопкой и стал внимательно читать, делая пометки карандашом на полях…
— Преследование должно вестись энергично, Владимир Оскарович! Не давайте красным прийти в себя, и тем более начать разрушение железнодорожной магистрали и станционных построек. — Генерал-адъютант Фомин говорил энергично, с напором, но иногда забывался и машинально постукивал ладонью по столу.
— Части измотаны, патронов осталось мало, Семен Федотович. Необходимо усилить мой корпус резервами, доукомплектовать пополнением. Тогда можно будет продолжать наступление и прежними темпами, — генерал Каппель посмотрел на собеседника красными от усталости глазами.
— Надо через не могу, Владимир Оскарович, очень надо. — Голос Фомина звучал также настойчиво, но в нем проскользнули просительные нотки.
— Через три дня вас сменят части генерала Молчанова и казаки Волкова, но я понимаю, что пять суток для отдыха им мало. Но что делать, других резервов, кроме измотанных солдат ваших с Молчановым корпусов, у нас попросту нет. А там будет легче, намного легче — в Красноярск сегодня утром подошел авангард первого Сибирского корпуса графа Келлера.
— Наконец-то! Заждались. — Каппель вздохнул с облегчением, но, посмотрев на хмурое лицо Фомина, непроизвольно напрягся, ожидая услышать неприятности. И они тут же последовали.
— Сибирское правительство делает реверансы в сторону союзников. А потому объявлено о вхождении отступивших от Урала наших войск в состав Сибирской армии. Погодите морщиться, Владимир Оскарович. Его величество дал уже согласие, сами знаете, что раздоры среди друзей опаснее любого нового врага. Делать нечего, и как только вас сменят сибирские части, вашу дивизию я немедленно отвожу на переформирование и отдых.
— Дивизию?! — от удивления Каппель привстал со стула. Он даже не смог возмутиться, настолько был ошарашен.
— Да. Ваш третий корпус
— У меня их четыре, Семен Федотович.
— Бригады из сибиряков войдут в Сибирские стрелковые дивизии. Реорганизация есть дело отдаленного будущего, так что не думайте над этим, это у меня голова болеть будет. Тем более скоро приедет военный министр Арчегов, он и будет решать.
— А не молод ли он для такой должности, Семен Федотович? К тому же он еще и командующий армией?
В голосе Каппеля прозвучало еле скрытое ехидство, что Фомин не мог не заметить. А потому он сделал необходимую паузу, раскуривая папиросу, а сам лихорадочно обдумывал ответ. Наконец, собрав нервы в кулак, он придал лицу безмятежность. Дело щекотливое — если он убедит Каппеля, то полдела будет разрешено, остальные генералы уже воспримут командование Арчегова без фрондирования.
— Так и мы с вами, Владимир Оскарович, недалеко от него ушли по годам, не так ли? К тому же вы служили раньше с ним в одной дивизии. Что же касается министра? Он несколько раз предлагал генералу Келлеру командование, но тот сам категорически отказался. Можете переговорить с графом, он настаивает на кандидатуре Арчегова и как министра, и как командующего. Более того, бывший верховный правитель адмирал Колчак тоже считает его наиболее приемлемым на этих должностях.
— Даже так? — помимо воли воскликнул Каппель. — Для меня это неожиданно, я не знал.
— Государь отправил ряд телеграмм, дабы проконсультироваться по поводу назначения генерала Арчегова.
— И что, Семен Федотович?
— Категорически настаивают председатель совета министров Петр Васильевич Вологодский, значит, правительство. Так же настроены командующий флотом контр-адмирал Смирнов, командующий Приамурским округом генерал-лейтенант Лохвицкий, атаманы Оглоблин и Семенов, бывший военный министр генерал-майор Сычев. Не имеют каких-либо возражений управляющий КВЖД генерал Хорват и командующий Иркутским военным округом генерал-лейтенант Дитерихс.
— Даже так?! — Каппель в растерянности покрутил карандаш в пальцах, на лбу собрались капельки пота. Фомин видел, что генерал задумался, и задумался крепко. А потому тем же тоном продолжил, понимая, что еще немного, и он убедит Каппеля.
— Командование должно быть сосредоточено в одних руках, это диктуется необходимостью. Его величество принял решение утвердить назначение Арчегова, и, как вы знаете, произвел его в генерал-адъютанты. Я буду у него начальником штаба, уже дал свое принципиальное согласие. Также дали согласие на назначение генерал-майоры Молчанов и Войцеховский, атаман Сибирского казачьего войска Иванов-Ринов и командующий казачьей группой генерал-майор Волков. Остались только вы, потому я немедленно приехал, хотя мне надо торопиться обратно в Красноярск.
Фомин блефовал, жутко блефовал, но без согласия, причем общего, поставить на пост главнокомандующего Арчегова было невозможно. То требовало обращение правительства. В то же время назначенного, таким образом главкома снять с должности никто не мог. На это требовалось одновременное согласие императора, правительства и Народного Собрания, созыв которого только предполагался, причем не ранее весны.
Пока, за исключением его самого и Михаила Александровича, а также казачьих генералов, письменного согласия никто из командующих корпусами не дал. А прислать бумаги настоятельно требовало правительство.