Спасти Рюрика
Шрифт:
– Существование НЛО тоже пока не доказано, – коротко ответил на это чиновник, не отрывая взгляда от Гринвича.
– Совершенно верно, – подошел Александр к представителю космического агентства. – Но стать самим собой мало. Задача – найти частицы виобра в гиппокампе и подключиться к ним. Сложность в том, что с одной стороны нужно нейтрализовать гиппокамп, с другой – его активировать. И как быть? Ввести мозг во временную кому. Поставить на грань жизни и смерти. Наркотики, алкоголь или анестезия для этого не подходят. Нужно сильнейшее и в тоже время, относительно безопасное вещество. Однажды на глаза мне попалась заметка в газете,
– Съездите в Казахстан, подышите дустом, – отозвался Закамский, – может, мозги вам прочистит.
И на это Гринвич не отреагировал. Он смотрел на чиновника Роскосмоса и старался понять, заинтересовался ли он проблемой или только прикидывается.
– Итак, пары дихлордифенилтрихлорэтана. Но одного усыпления гиппокампа, как я говорил, недостаточно. Требуется неординарный стимулятор памяти. Ноотроп. Типа аммитала натрия, сыворотки правды СП-117, которую в свое время спецслужбы вкалывали кандидату в президенты Ивану Рыбкину. Но где эту сыворотку найдешь? В общем, я разработал некий препарат. С одной стороны отключающий гиппокамп, с другой – раскрепощающий его. Видите ли, во время глубокого сна мозг требует полного отчета о состоянии организма. Это касается и самого мозга – гипоталамус, мозжечок, оба полушария, продолговатый мозг и т. д. Так вот, на этот раз проверка должна быть сверхглубокой. А ноотроп, ко всему прочему, поможет запомнить все, что увидит мозг во время комы.
– Ну и вперед! – крикнул студент Янсон. – Потом расскажите, где были, что видели, чего слышали. Любопытная теория, кстати. Я, например, постоянно чувствую, что во мне сидит кто-то посторонний.
«Одеколон на ночь не пей».
– Я разработал необходимую сыворотку правды. На основе триметилбутанпропилена. Но не хватает средств на оборудование для ее синтеза.
– Ах, вот оно что?! – подлетел, чуть ли не до потолка Закамский и снова выскочил к трибуне со своим ватманам. – С этого бы и начинали. Разводка, господа, обычная разводка. Как вы не поняли? А я сразу догадался. Нет, он не просто псих. Махинатор, вымогатель. Аферист, одним словом. Надо вызывать полицию!
– Но я ни у кого ничего не прошу, – отвел Гринвич рукой от лица ватман уфолога. – И не собираюсь. Просто зашел поделиться мыслями. Коллеги-врачи меня не понимают, а вы все же романтики, мечтатели. Бредите звездами и контактами с братьями по разуму. Возможно, вам было интересно. Спасибо за внимание.
На эти слова врача-уролога Закамский острить не стал. Излил душу и проваливай и больше тут не появляйся, читалось в его глазах.
– Развелось умников, как рыжих муравьев в огороде, – процедил он сквозь зубы. – Скатертью дорога.
Гринвич виновато кивнул головой, пошел к выходу. Не было ни одного человека в зале, который не провожал бы его сверлящим взглядом. А когда спина необычного теоретика скрылась за дверью, с последнего ряда встал квадратный гражданин в клетчатом пиджаке и широким
– Закрой пасть, Закамский, НЛО залетит.
Квадратный мужчина догнал Гринвича во дворе разоренной фабрики. Предприятие давно не работало, но из мощных труб, проложенных вдоль дорожек, отчего-то все еще пробивался пар.
Дернул уролога за рукав пиджака.
В первый момент Гринвич испугался, увидев перед собой большое несимметричное лицо. Но оно было незлое, как у доброго великана и Александр натужно улыбнулся:
– Чем обязан?
– Скалодуб Виталий Николаевич. Не знаю, откуда фамилия такая странная. Это жена меня в клуб определила, – затоптался гигант. – Говорит, совсем ты отупел среди своих ливерных колбас, пойди ума немного наберись и мне чего-нибудь расскажешь. У меня бизнес мясной. Ну, там, корейка, балык, буженина. Думаю – а чего, я звездочки люблю, а про НЛО так взахлеб читаю. Хочу даже телескоп купить да не знаю какой конструкции; рефрактор или рефлектор. Не посоветуете?
– Не по адресу обращаетесь, я не звездочет.
– Извините. Это я так, к слову. Меня очень ваша идея взволновала. Интересно ведь кем мы через тысячу лет станем. У вас денег нет на эксперимент. Сколько надо?
– Вы хотите одолжить? Так я не отдам, нечем.
– Ерунда. Все равно деньги утекают налево и направо. Родственникам дай, друзьям займи. Надоело. Убежать бы куда-нибудь в Австралию, к пигмеям, да бумеранги запускать. А тут такое дело. Понимаю, что может ничего у вас и не выйдет с этими… атомами, но все равно готов. В разумных пределах, конечно.
Гринвич не ожидал подобного развития событий. Приходил в клуб просто вывернуть душу. Откуда у любителей деньги? Да и не нужны они ему, в общем-то, были. Зарплаты уролога в частной клинике вполне хватило, чтобы купить необходимые компоненты. Он и купил. Осталась малость – смешать их в определенной пропорции и ввести себе в вену. А через кислородную маску подать пары триметилбутанпропилена. Но ему нужен человек, который был бы в курсе того, что он делает, оказался бы, если что рядом. Колбасник так колбасник.
– Это даже нельзя назвать экспериментом, – опустил он глаза на огромные ботинки Скалодуба и ужаснулся. Кажется пятидесятый размер. —Просто лабораторная проверка гипотезы.
Сказал и задумался – интересно, насколько можно рассчитывать на этого буйвола с телячьими глазами? Решил проверить:
– Впрочем, чтобы изготовить ноотроп, понадобится лазерная установка на твердых кристаллах для удержания плазмы в магнитном поле. В этой плазме и будет синтезироваться стимулятор. А это… тысяч двадцать евро. Плюс химические компоненты.
– Наличных, конечно, не дам, научен горьким опытом. Составьте смету, я оплачу. Вот мой телефон. Кстати, сколько понадобится времени на сборку установки?
– От силы неделя.
– Подходит. Ждать я очень не люблю. Нетерпелив. Неделя – это ничего. А что вы говорили про Крым?
Вспомнив сон, о котором говорил в клубе, Гринвич понял, что никак не может собрать его воедино. Несколько минут назад он присутствовал в его мозгу более или менее стройно, а теперь вообще обесцветился, извял. Что, чего, один туман над севастопольской бухтой.