Спасти себя
Шрифт:
3. Пэйдж
– Нет-нет-нет, Роберт, отдай мяч девочке, у тебя есть свой, – Пэйдж протянула сыну синий резиновый мяч, однако мальчик скривил лицо и, что было сил, пихнул мать.
– Отдай, сказала, – девушка повысила голос, глядя в недовольные глаза Роберта, но тот прижал розовый мяч девочки к груди и не хотел отпускать. Стоящая неподалеку хозяйка розового мяча тихо заплакала и побежала к матери.
– Девушка, попросите, пожалуйста, своего сына вернуть, – сдержанный тон женщины заставил Пэйдж повернуться. Перед ней стояла ухоженная молодая мама прекрасной девочки в розовой шапке с единорогом. Не то, что Пэйдж: вечно с немытыми волосами (даже когда
Никто из женщин, которых девушка знала, ни разу не пожаловалась на усталость в декрете. Нет. Все были полны сил и энергии, у каждой получалось следить за бытом, за собой, при этом воспитывать детей и ублажать мужа. И Пэйдж искренне стремилась быть «такой же, как все». Вот только часто нервы давали сбой. Утром девушка вставала на час раньше, чтобы приготовить завтрак детям и мужу. Саймон уходил на работу, а Пэйдж отводила Роберта в садик, катя в одной руке коляску с Розой, а другой – крепко держа руку непослушного сына. Затем она гуляла с дочкой и спешила домой – готовить обед.
Когда Лиза спросила, почему Пэйдж готовит каждый день по несколько блюд, девушка ответила, что муж и дети едят только свежеприготовленные блюда. Когда она разогрела пасту на плите, Роберт выкинул тарелку с нетронутым ужином в помойное ведро. Объяснив это тем, что мужчина не захочет приходить домой после работы к разогретой еде или немытому полу.
Когда двухгодовалая Роза засыпала днем, Пэйдж спешила помыть полы и погладить постиранные вещи. После – на вторую прогулку с дочкой и забрать сына из садика. Потом – приготовление ужина, сюда же уборка в квартире и мытье посуды. А после того, как все легли спать, Пэйдж запиралась в ванной и тихо плакала.
Но она не жаловалась на свою жизнь. «Что еще нужно для женского счастья?», – говорила мать Пэйдж. И от своего гнева, девушке становилось не по себе. Пэйдж считала, что это с ней что-то не так. Она плохая мать, жена и хозяйка, это она сама виновата в том, что дает волю эмоциям. Разве у «настоящей хранительницы очага» будет желание плакать, жалеть себя и вообще уставать от домашних дел? Это ведь и есть «настоящее женское счастье».
Действительно, у Пэйдж было все, как казалось: любимый муж, который содержал всю семью, дети, собственная квартира… Глядя на ситуацию с Лизой и Гайлсом, Пэйдж говорила себе, что Саймон, – отличный отец и прекрасный муж. Он никогда не оскорблял ее и детей, не злоупотреблял алкоголем и уж тем более не поднимал на нее руку. Поэтому Пэйдж не могла да и не хотела жаловаться. Она и сама до конца не понимала, почему почти каждый вечер проводит в закрытой ванной со слезами. Единственная мысль, которая ей пришла в голову, когда за уборкой она нашла стопку художественных кисточек и несколько баночек с засохшей краской – она потеряла себя, как личность. Да, Пэйдж безумно любила мужа и детей, но она вдруг резко вспомнила, что и рисовать любила очень сильно. И как вообще она могла такое забыть?
Она отучилась в художественной школе, а после поступила на медика, потому что это одна из перспективных работ, как считала ее мать. Ей нравилось учиться. В университете, Пэйдж даже подрабатывала, продавая небольшие картины «на заказ». Но как только она вышла замуж и родила Роберта – ее жизнь круто изменилась и на первое место прочно встала семья. Пэйдж убрала далеко в ящик все,
– Да-да, я уже… – заколебалась Пэйдж, аккуратно вытягивая из рук Роберта мяч.
– Девушка, – к Пэйдж подбежала женщина с младенцем на руках, – это ваша дочь в красном комбинезоне? Она ест землю и…
Пэйдж рывком вырвала у Роберта мяч, сунув игрушку в руки ожидавшей ее женщины, а затем ринулась к Розе, которая уже шлепала ладошкой лужу. Послышался дикий визг. Пэйдж посадила чумазую дочь в коляску и, схватив за руку Роберта, поспешила уйти с площадки под осуждающий шепот матерей.
Вся одежда и лицо на девочке было в грязи. Она громко плакала, пытаясь вылезти из коляски, а ее брат всеми силами упирался ногами о землю и громко кричал, выражая недовольство. Пэйдж чувствовала на себе пристальные взгляды прохожих, норовящих что-то прошептать вслед о непристойном поведении детей и ненадлежащем воспитании.
Так часто заканчивались совместные прогулки. Пэйдж чувствовала существенную разницу, гуляя утром с одной Розой. Роберт был избалованным ребенком. Пэйдж в этом винила себя, когда из-за нахлынувшей любви и мнениям со стороны, она не замечала, как превращает собственного сына в невоспитанного человека. Но с Розой, она решила, что все будет иначе.
Вообще, Пэйдж не хотела больше детей. Но так «требовало» общество, муж и родители. Ведь один ребенок вырастет избалованным и ему скучно будет, ведь так? Пэйдж слушала жалобы Лизы на то, что Гайлс совсем не помогает ей с ребенком и бытом, что она хочет иметь хоть немного личного времени и пыталась вспомнить саму себя после родов. Все тело жутко ломило ровно месяц, а потом постепенно начало отпускать. Аппетит жутко разыгрался, и Пэйдж частенько баловала себя выпечкой в ближайшей пекарне. Она старалась готовить для мужа каждый день что-то вкусное и интересное, а потому не могла удержаться, чтобы не попробовать самой. Но девушка не замечала, как маленькая порция вдруг превращалась в большую, и съедалась под чистую. Всякий раз, когда Пэйдж вдруг становилось грустно – она покупала себе что-то сладкое. «Должна же я себя чем-то радовать», – оправдывалась она, стоя перед зеркалом, но когда очередная плюшка или кекс был съеден – девушка мысленно ругала себя, называя безвольной жирной коровой.
Пэйдж настолько погрузилась в материнство, что единственной темой для разговора были ее дети. Как Роберт сегодня разрисовал стены или измазался в каше. А когда появилась Роза хлопот стало еще больше, и девушка погрузилась в «день сурка».
Саймон тоже не особо был включен в воспитание детей, а по поводу ведения хозяйства он заявил, что это женские обязанности, ведь он, мужчина, зарабатывает деньги. И тут Пэйдж не решалась спорить. Да, деньги в их семье были, и Пэйдж могла себе позволить купить и новую одежду, и косметику, вот только ей совсем не хотелось этого. Лиза много жаловалась на то, что теряет себя. Пэйдж молча ее слушала и всячески поддерживала, но вот помочь советом не могла, потому что себя она уже давным-давно потеряла.
– Не хочу, не хочу домой! – кричал Роберт, скользя пятками по дороге. Он пытался сесть на землю, но Пэйдж крепко вцепилась в его руку и, толкая коляску с орущей дочерью вперед, торопилась к дому.
Вспотевшая и озлобленная, она зашла в лифт, пряча глаза от зеркала. Девушка распахнула на себе куртку, чтобы хоть как-то освежиться, и подтянула черную свободную водолазку вниз, прикрывая бедра. Эту водолазку Пэйдж купила, когда зашла на рынок за рыбой и овощами. Она просто указала на вещь, даже не примеряя, сунула ее в коляску. И так покупки совершались всегда.