Спасти СССР. Часть 5
Шрифт:
Никто на них не обращал особого внимания — будучи уверенными: не сбегут. Дежурка жила своей повседневной жизнью, провели какого-то парня, по виду — как с гитлеровского концлагеря освободили. Понятно: наркоман со стажем. Потом двое ментов привели какую-то девицу, на вид — то ли девица, то лти старуха: грязная, ободранная. Сунули на скамью
— Сиди!
И ушли.
Девица какое-то время сидела неподвижно, потом посмотрела на них. Мазура до глубины души поразил её взгляд — голодный, жаждущий. В нём не было
— Есть? — хрипло спросила она. В предложении начисто отсутствовало подлежащее
Мазур качнул головой. Взгляд её сразу как то потух
— Закурить дай — попросила она
Мазур достал пачку Космоса, положил на скамейку между ним и девицей. Девица жадно цапнула, раскурилась
— Всё лучше, чем ничего — пробормотала она
…
— Брезгуешь? — вдруг спросила она
Мазур качнул головой — мол, нет
— Брезгуешь — теперь тон был утвердительно-обвинительным — а знаешь, сколько мне лет?
…
— Двадцать четыре
Поверить, что этому чучелу было всего двадцать четыре было решительно невозможно. Оператор смотрел с ужасом, ничего не говоря
— Как вас… тебя зовут?
— Нана — сказала она — а ты кто?
— Журналист.
— Пионерской правды? — зло засмеялась она
— Нет, Человек и закон
— У…
…
— Ну, спрашивай. Хочешь, знать, как я такой стала?
— Как же?
— Как-как…
— Ездили на лето в Узбекистан. Анаши привезли. Попробовали. У меня тогда… беда была… думать ни о чём не хотелось.
…
— Потом мне первый раз… в вену сделали. Пробовал когда-нибудь?
Мазур покачал головой. На журналистике считалось… два самых б…ских факультета — филологии и журналистики. Скучать не приходилось. Ну и понятное дело, пили, если было на что. Болгарский «Слынчев бряг», «три топора». Водку не уважали — считалось, что её пролетарии пьют. Но никто и никогда у них не ширялся — и нечем было и как-то… в голову не приходило.
— Жаль… много потерял… мальчик. Такое… как в космос летаешь… без скафандра
Снова злобный истерический смешок
— Где вы берёте… наркотики
— Где брала там уже нет. Убили его…
Она снова жадно посмотрела на него.
— Доза есть? Я за дозу ноги лизать тебе буду. А захочешь и не только ноги.
Этот дикий разговор внезапно прервался — хлябнула входная дверь, послышались начальственные голоса, потом ещё раз — дверь, ведущая из предбанника. В помещении сразу стало тесно, вошло сразу несколько человек, в форме и в штатском
— Эт-то что тут…
— Задержанных привезли…
— Кто привёз?
— Габерия…
— А ты какого хрена их принял? Пусть и вёз бы к себе в город…
Начальственного тона мужик посмотрел на них
— Кто такие? — спросил он по-русски
— Журналисты.
— Не местные?
— Человек и закон.
Начальственного
Последовал краткий, но экспрессивный диалог на грузинском. Резанула слух промелькнувшая фамилия — Сталин. Потом мужик развернулся, показал на журналистов
— Этих — ко мне в кабинет. По одному
— А эту?
— Девайте куда хотите…
— Фамилия
— Мазур
— Имя…
— Ян. Ян Кириллович
— Родился?
— гэ Ленинград
Начальственный мужик заполнял протокол допроса не на машинке — от руки. Писал усердно, по-ученически. То ли не привык, то ли рука была более привычна к грузинскому письму.
— Судим?
— Нет.
— Член партии?
— Кандидат.
Начальственный мужик взглянул на него по-новому. В таком возрасте, даже кандидат в члены партии, если ты не рабочий — а служащий, «человек интеллигентного труда» — это что-то. Некоторые специально два года отрабатывали рабочим на заводе чтобы стать кандидатом. Значит, есть «мохнатая лапа». Он не знал, что прошло распоряжение, и процентные квоты для рабочих отменены, а публично вопрос о расширении приёма в партию интеллигенции будет поставлен на Съезде.
— В Грузию когда приехал?
— Вчера. То есть — позавчера уже.
— Зачем?
— С редакционным заданием
— Где оно?
— На квартире осталось.
Начальственный мужик что-то прикинул про себя, отложил лист протокола
— Зачем приехал? — по-простецки спросил он, но Мазур чувствовал опасность. Он уже достаточно видел — когда они шли сюда, он краем глаза видел в одном из кабинетов, в приоткрытую дверь, как на решётке висит, прикованный наручниками человек с вывернутыми за спину руками. Репортаж сделать не дадут, да и пойди найди этого человека — но этого было достаточно для того чтобы таким отделением заинтересовалась прокуратура, и не местная, а союзная, и всем кто тут работал — хорошо если в колонии надзирателем дадут доработать. Он уже понял систему — внизу все заодно, но как только про беспредел становится известно в Центре, включается другой закон — каждый сам за себя
— Дали задание — я приехал.
— Кто дал?
— Редактор.
Мужик достал сигареты
— Куришь?
— Нет.
— У тебя пачку нашли.
— Это не для себя
— Смотри-ка… какие журналисты пошли.
Мужик убрал пачку
— К вору в законе ты как попал?
— К какому вору в законе?
— Не крути! На чьей хате тебя взяли? Анзор Тбилисский!
— Какой вор в законе?
— Ты не знал, что он вор в законе?
— Нет.
Мужик снова достал пачку. По-блатному прилепил сигарету к нижней губе, закурил