Спастись от мужа
Шрифт:
– О-о-о! Древние римлянки знали толк в интимных утехах, – хохотнул Генрих и запустил пальцы мне в трусики. Я подпрыгнула и простонала:
– Я… не могу… говорить… Дорогой!
– Правда? А ты попробуй!
– Пожалуйста, не мучай меня!
Генрих засмеялся, взял мою ладонь и положил ее на ствол чудовища.
– Погладь его.
– Я не могу, прости.
Но убрать руку не удалось. Муж крепко сжимал ее, и я чувствовала подушечками пальцев, как пульсирует каждая жилка на горячей коже. Генрих надавил мне на голову и заставил опуститься на колени.
– Поцелуй
– Не могу!
– Ты хочешь, чтобы он ворвался в тебя без подготовки?
Я отчаянно замотала головой, из глаз брызнули слёзы. Не так я представляла себе первую брачную ночь! Не так!
Но муж был непреклонен: он сдавливал мне шею, пока губы не коснулись горячей плоти.
– Ну, детка! Не капризничай! Ты должна подружиться с ним. С этого момента он спутник твоей жизни, – муж сделал паузу, – на какое-то время.
Мне бы прислушаться тогда к словам мужа, уловить в них двойной смысл, но меня сжигали совсем другие эмоции. Разум отключился полностью. Из груди поднимался первобытный страх и ещё что-то, не имевшее пока названия.
Я раскрыла рот и обняла губами гладкую головку.
Глава 4. Мари
Генрих со стоном подался вперёд, и его член лег на мой язык, заполнив рот целиком. В «Дубовом раю» мы репетировали на дилдо среднего размера, а этот инструмент средним назвать было нельзя.
Но рука мужа гладила меня по волосам, успокаивая, другая поддерживала шею и направляла на нужный путь мягко и без насилия. Во всяком случае, сложилось впечатление, что меня хотят обучить, а не принудить.
Я неожиданно вспомнила азы минета, которые преподавали нам, курсанткам, в «Дубовом раю». Оттянула пальцами кожу на стволе, сжала головку в кольце губ. Языком в это время делала разные движения, словно облизывала эскимо.
Взять член полностью в рот я не могла, поэтому стимулировала головку и зону чуть ниже, пальцами поглаживала ствол, ласкала мошонку. Генрих закрыл глаза – лучший сигнал того, что я все делаю правильно.
Язык и губы делали свою работу, а душа успокаивалась. Если такова моя плата за благополучную и счастливую жизнь, что ж, надо принять ее с благодарностью. Доставить наслаждение любимому человеку – лучшее из блаженств.
Несколько минут Генрих постанывал от удовольствия, а потом резко выдернул член из моего рта. Это было так неожиданно, что я растерялась.
– Я сделала что-то не так?
– О, нет, майне либе! Ты была вполне профессиональна. Признайся, проказница, – он зажал двумя пальцами мой подбородок и поднял голову. – Сколько раз ты делала минеты на базе?
– Нисколько! Как ты можешь, дорогой! Мы изучали только теорию.
У меня от обиды задрожали губы. Я так старалась, а муж смеется. Теперь он казался мне человеком, искушенным в сексуальных играх и ласках. Кажется, он еще подергает за ниточки мои нервные клетки.
– Прелестно, – муж помог мне встать на ноги и звонко хлопнул по ягодице, – иди сюда. Хочешь выпить?
Я кивнула. Алкоголь мне сейчас точно нужен! Генрих, все ещё покачивая эрегированным
– А это зачем?
– Не переживай. Легкое успокоительное. Поможет тебе расслабиться. Ты слишком напряжена, детка! Выпей.
Золотистые пузырьки поднимались со дна, и я почувствовала, что смертельно хочу пить, даже облизала губы от нетерпения. Я пригубила напиток, а потом залпом проглотила его. Шампанское ударило в голову, пронеслось с током крови по всему телу.
– Иди ко мне, – мурлыкнула я, решив все же взять инициативу в свои руки.
Теперь мне хотелось шалить и развлекаться. Какая потеря девственности, когда в спальне столько всего интересного!
– О, моя девочка созрела. Вот только…
– Что только? – я, игриво, как кошечка, покачивая попой, опустилась на колени и потянулась губами к его члену. – Иди ко мне, мой… дружок…
– Мы попробуем изменить правила игры, – усмехнулся Генрих. – Ты не против?
Муж подхватил меня за локти и рывком поднял на ноги. Потом смахнул все приборы со стола. Звук разбивающейся посуды оглушил, заставил задрожать всем телом. Я растерянно уставилась на безобразие, только что устроенное любимым.
Но он, казалось, ничего не замечал.
– Ложись сюда на спину, запрокинь голову! – прозвучал приказ.
– Но…
– Мари, не спорь со мной! – он неожиданно схватил в горсть мои волосы и натянул. – Никогда не спорь со мной!
Это был ещё один звоночек, который я проигнорировала. Подумаешь, смена настроения! Может, так и задумано!
Генрих очень быстро переходил от спокойного состояния к вспышкам раздражения, мгновенно менялся. Он то был ласков и нежен, то груб и причинял мне боль. Конечно, ничего криминального пока не случилось. Эмоциональные качели будоражили, я с другой стороны узнавала человека, в которого влюбилась без памяти, и новый Генрих меня… удивлял.
– Пусти, мне больно! – попросила я.
– Дорогая, это всего лишь элемент игры, – смягчил он тон. – Тебе понравится, вот увидишь!
Он помог мне освободиться от остатков одежды. Я больше не смущалась. Из груди волной поднимался смех. Действие препарата, добавленного в шампанское, напоминало витамины, которыми нас пичкали в «Дубовом раю». Было весело, азартно и совершенно не страшно.
Я легла спиной на жесткую поверхность. Генрих поправил меня так, чтобы голова свисала вниз.
– А теперь возьми его снова в рот.
Я закатила глаза и посмотрела назад: чудовище упруго покачивалось прямо у меня над головой, но теперь не пугало так, как в первый момент, а казалось ласковым и совершенно ручным.
– Бархатный дружок, – я протянула руку и погладила его.
– Мур, – ответил он голосом мужа.
Головка члена коснулась моих губ, рот раскрылся, принимая в себя огромный орган. Он скользнул по языку и проник глубоко в рот. Я почувствовала напряжение.
– Расслабься. Дыши носом! – приказал Генрих. Я послушалась. – Вот так! Раз-два, раз-два.