Спец экстра-класса
Шрифт:
Сам старший лейтенант, превратив свой «вариант» из портативного миномета в саперную лопатку, сидел на небольшом валуне и курил, спрятав сигарету в ладонь.
– Как дела? —подойдя поближе, спросил Игорь.
– В лучшем виде, – буркнул старший лейтенант. – Ни раненых, ни убитых. Как по нотам отстрелялись, «духи» так пятились, что даже жмуров своих побросали. Мы их, как говорится, прижали научно-технической революцией, мать его так.
И, как в подтверждение слов Фамова, где-то вдалеке грянула серия взрывов и громогласным эхом прокатилась по горам.
– Ну, вот и
– Не понимаю. – Фантомас зло сплюнул себе под ноги. – Такого матерого зверюгу выследили, зажали, пощипали хорошенько и отпускаем. Для чего? Чтобы этот вурдалак солдатской кровушки попил? Да сюда надо было бы бросить полк «грачей» [4] , чтобы они из этих гор футбольное поле сделали. А мы его щелкнули по носу и отпускаем. Не понимаю, зачем?
4
«Грач» – сленговое название штурмовика «Су-25».
Игорь присел рядом со старшим лейтенантом и, улыбнувшись, сказал:
– Знаешь, как говорят фартовые люди? «Хороший понт дороже денег». Ты правильно заметил, Бабай кровожадный зверюга, более того, он, возможно, главная знаковая фигура, с ликвидацией которой совсем по-другому будет выглядеть эта кампания и ее результаты. Удар авиацией – это, конечно, один из самых эффективных способов уничтожения. Но после плотного авианалета вряд ли удастся отыскать труп ненавистного алжирца. А отсутствие трупа – первый признак недоказуемости смерти и благоприятная почва для создания всяких мифов и легенд. Как уже было с Летуном, первым президентом независимой, мать ее, Ичкерии. Наше начальство играет наверняка, поэтому мы только загонщики, загоняем этого кровожадного зверюгу в ловушку, где его поджидает настоящий охотник, от которого он не уйдет.
Переключив рацию на волну группы Христофорова, Маклахов устало произнес:
– Волк спускается в долину.
После возвращения с учений Владимир Христофоров, как и основная масса бойцов, завалился спать. Проснулся он, когда за окном купе вечер раскинул сиреневый занавес сумерек. Набросив на плечи китель, Христофоров распахнул дверь и вышел в коридор, на глаза ему тут же попался дневальный матрос, который с прилежностью проводника фирменного поезда подметал пол. Увидев старшего офицера, дневальный вытянулся по стойке «смирно» и не совсем по-уставному спросил:
– Чаю не хотите, товарищ полковник?
На мгновение задумавшись, Христофоров отрицательно покачал головой.
– Нет, дружок, ты мне лучше скажи: где расположились разведчики?
– А-а, – матрос расплылся в довольной улыбке, – они с комендантским взводом и прочими кавалерами оккупировали седьмой плацкартный вагон. – Немного подумав, он добавил: – Нумерация вагонов начинается от хвоста поезда.
– Отлично, – кивнул Христофоров и направился к выходу.
Раз он решил поближе познакомиться с командиром разведчиков, то лучше это сделать не откладывая.
Увидев вошедшего, дневальный хотел подать команду, но Христофоров жестом руки остановил его. Из открытой двери доносились громкие разговоры, смех и звуки настройки гитары. Неожиданно голоса смолкли, и под аккомпанемент музыки кто-то с легкой хрипотцой запел:
Нас в такие гоняли дали,
Что не очень-то и дойдешь.
Мы годами в засаде ждали,
Невзирая на снег и дождь.
Мы морпехи, солдаты удачи,
Головорезы номер один.
Мы морпехи, солдаты удачи,
Головорезы номер один.
Говорят, что за эти годы
Басмачей пропал и след,
Что в анналах родной природы
Этих тварей в помине нет.
Говорят, будто в дальние страны
Подались они навсегда.
Только я заявляю прямо —
Это полная ерунда.
Басмачей не стало меньше,
Только в свете последних дней
Слишком много подразделений,
Тех, что сдуру гоняют «зверей».
Подкрадешься, а они обманут,
И вот уже навсегда ушли.
И только горы тебя поманят
Красным трассером из кустов.
И только горы тебя поманят
Красным трассером из кустов.
И только горы тебя поманят
Красным трассером из кустов.
Последние строчки пел уже весь вагон. Дождавшись, когда песня закончится, Христофоров обратился к дневальному:
– Где я могу найти старшего сержанта Федорова?
– В конце вагона в купе проводника, товарищ полковник.
– Ясно, спасибо.
Полковник прошел в глубь вагона. Несмотря на распахнутые окна, в вагоне стоял спертый разгоряченный воздух. В узком коридоре и отсеках белели голые торсы. Лишенные для конспирации полосатых тельняшек, морпехи демонстрировали мускулистые тела.
Пройдя через весь вагон, Христофоров остановился перед купе проводника. В открытую дверь он видел старшего сержанта, который, что-то бормоча себе под нос, точил длинный самодельный нож с разборной рукояткой, сделанной из толстой кожи.
Негромко постучав в тонкую пластиковую перегородку, Владимир спросил, обращаясь к хозяину купе:
– Можно войти?
– Конечно, товарищ полковник. – Отложив нож в сторону, Дядя Федор поднялся навстречу гостю и тут же спросил: – Какие-то проблемы?
– Да нет, —успокаивающе проговорил Христофоров, протягивая руку. – Ваш комбат сказал, что взводом разведки командует бывший наемник. Вот, значит, я и решил познакомиться поближе. Интернационалистов доводилось видеть, а наемника первый раз.
– Ну, может, тогда по пятьдесят граммов за знакомство? – с усмешкой спросил разведчик, указывая на фляжку в брезентовом чехле.
– Хорошо бы, но… – вздох огорчения перечеркнул возможность расслабиться при помощи зеленого змия. – Но мы находимся в состоянии боевой готовности, тревога может быть в любую минуту. Мозги надо держать в трезвом состоянии.