Спец
Шрифт:
Когда он представлял себя в тюрьме, там, где у этого бандита дом родной, где ему самое и место, у него по спине пробегали мурашки, а под ложечкой начинало противно сосать. В его голове никак не укладывалось, как могло получиться так, что его чуть не убили и его же и привлекают к ответственности? Он бил руками по рулю, матерился и от этого начал постепенно приходить в себя, в голове его зашевелились изворотливые мысли. А изворотливости ему было не занимать. Все, чего он достиг в этой жизни, все, что он имел теперь, он добился с помощью своей изворотливости
Наконец из здания вышел Виталий и спокойной, медленной походкой направился к джипу Олега.
Господи! Как же его раздражало это невозмутимое лицо и спокойная уверенная походка. Идет так, будто он здесь хозяин жизни! Сволочь! Но посмотрим! Мы еще посмотрим!
Олег в сердцах ударил ладонями по ни в чем неповинному рулю «Лэнда». Все раздражало его в Виталии, но особенно выражение его лица, по которому совершенно не возможно было понять, что у человека на уме.
Вслед за Виталием вышла и Ирина. Виталий расположился на заднем сиденье, Ирина села рядом с мужем.
— Ну, и что теперь делать будем? — полуобернувшись, задал вопрос Олег, ни к кому конкретно не обращаясь. — Скажем так, что мы теперь все делать будем?
Не услышав на свой вопрос никакого ответа, Олег обратился к Ирине:
— Ты слышала, да? Меня теперь могут за него еще и посадить! Ты понимаешь, да?!
— Да никто тебя не посадит. За меня тем более, — тихо проговорил с заднего сиденья Виталий, которому стали надоедать его причитания.
— Да как это не посадят?! — взвился Олег. — Вон она только что сказала, русским языком, статья предусматривает лишение свободы!
— Ты что думаешь, — немного помолчав, сказал Виталий, — что я на следствии буду выступать потерпевшим? Ты за кого меня принимаешь?
— Знаю я, за кого! Знаю я, кто ты! Скажем так, я навел после последнего нашего разговора кое-какие справки о тебе. Теперь я о тебе все знаю! На что ты рассчитываешь, не пойму?! Скажем так, здесь-то тебе точно ничего не светит. Ты знаешь, кто ее родители?!
Последние слова Олег произнес чуть ли не с благоговением.
— Знаю, — просто сказал Виталий, настолько просто, что это звучало примерно как «ну, и что».
— И что ты думаешь, они дадут тебе жить с ней?! Да черта с два!! Скажем так, они подключат такие силы, что ты сам сядешь в тюрьму вместо меня! Или в лучшем случае сбежишь из города, но с ней жить они тебе не дадут. Они не станут марать тобой свою семью!
Олег говорил возбужденно, с жаром, непрестанно ерзая в кожаном кресле, он был уверен в том, что говорит. И у него были к этому все основания.
— Что ты такое говоришь?! — возмущенно перебила его Ирина.
— А что, не так?! Да ты хоть знаешь, кто он?! — глядя
— Знаю.
— И что, ты думаешь, отец пустит его на порог своего дома?! Да он его на километр не подпустит!
— В отличие от тебя я не собираюсь жить в его квартире и спать в его кровати. Я ее к себе заберу.
Олег аж подпрыгнул в кресле и стал немного заикаться от возбуждения.
— Ты, что… ты думаешь… они отпустят ее с тобой?! Ты думаешь, они дадут ей с тобой жить?!
— Она сама уже давно взрослая. И может сама решать, с кем ей быть, — как-то устало проговорил Виталий, откинувшись на спинку сиденья.
— Не может она решать! — возмутился Олег. — В нашей семье все решает отец! И за нее, и за меня и… за всех на нашей фирме.
— И это ты называла мужчиной? — спросил Виталий у Ирины, с отвращением указывая головой на Олега. — Как ты могла жить с ним столько времени? — удивленно добавил он.
— Это мы еще посмотрим, кто из нас мужчина! — заорал Олег, поворачиваясь к Виталию. — Скажем так, если сейчас меня посадят, подключатся такие силы! Ты даже не представляешь! Ты даже представить себе не можешь, что такое наша фирма!
Олег едва не захлебывался от восторга, зримо представляя грандиозность этих сил, о которых он все время говорил, о величии их фирмы, на которой все решает отец.
— Будут задействованы такие силы! Они тебя в порошок сотрут! — продолжал он запугивать Виталия, и в глазах его горел какой-то огонек ненормальности, как у религиозного фанатика в момент иступляющей молитвы. — Они сотрут тебя в порошок, если ты меня посадишь!
— Да не собираюсь я тебя сажать, — со скукой в голосе, как-то равнодушно произнес Виталий.
— Да как не собираешься?! Твое заявление там лежит!
— Да нет там никакого заявления… Я дал объяснительную в ГИБДД по поводу этого ДТП. Я ж не думал, что ты в порядке. А они направили дело сюда. Мы можем прямо сейчас подняться и написать заявления, что друг к другу претензий не имеем. Это дело тут же закроют…
— Давай-ка сначала решим, что ты больше не будешь лезть в нашу жизнь, — не принял предложение Олег, уверовав в свои силы. — А то я тут подумал, может действительно все рассказать отцу. Вот тогда-то тебя точно закроют вместе со всей твоей бандой.
— Здесь мы ничего решать не будем, — отрезал Виталий, — будет решать она, с кем ей быть.
Он тяжело вздохнул, посмотрел на Ирину, которая по-прежнему сидела молча и тихо, но твердо сказал:
— Решай сейчас, Ириска, больше тянуть нельзя, ты же видишь, что творится.
— Да. Решай, — согласился уверенный в исходе Олег, она уже один раз принимала решение, и все было по его плану, будет так и сейчас, он нисколько в этом не сомневался.
— Выбирай сейчас, с кем ты будешь. Со мной, с человеком с нормальной репутацией, — продолжал он свой нажим, — или с ним, с уголовником с тремя судимостями. Выберешь его, прямо завтра пойдем и разведемся.