Спецагент из ниоткуда
Шрифт:
Кремер кинулся к боковому прожектору, развернул его вниз, обшаривая лучом свинцовые волны. Голдина видно не было…
С кормы подбежали Антон, Игорь и Артем. Вадим уже стоял рядом с Кремером.
– Живы? – крикнул Игорь.
– Порядок, – отозвался Кремер. – А наши приятели?
– Все купаются. Только… Этому, похоже, ванна уже не нужна?
Вадим озабоченно огляделся.
– Пошли, – поторопил он. – Когда эти ребята вылезут из воды, они могут по-настоящему рассердиться.
– Вряд ли, – проговорил Кремер.
Он указал рукой на берег, где загорались
– Что это? – удивленно спросил Игорь.
– Да видишь ли, этот господин, который меня чуть не застрелил… Он знает много интересного, вот я и сообщил своим друзьям, где его можно будет найти…
– Так что же они не вмешались?
– Ну, опоздали немножко, – улыбнулся Кремер. – Нам тут со съемок ближе…
Каскадеры недоверчиво посмотрели на приятеля, но он не собирался развивать эту тему. Он продолжил в прежнем тоне:
– Но мы и сами неплохо справились, разве нет? Между прочим, как вы здесь оказались?
Игорь достал листок бумаги, расправил его. Это было письмо Голдина.
– Когда ты споткнулся там, в трейлере, был так занят своим пистолетом, что не заметил, как это выпало у тебя из кармана… Да мы почти прямо за тобой ехали. Эх, и бушевал Розанов! Мы же съемку сорвали… Надеюсь, хоть ты не в претензии! А тебя, значит, зовут Андрей Викторович?
– Слушайте, парни, – начал было Кремер, но Игорь не дал ему договорить:
– Ты ранен, Андрей? Плечо!
– Царапина… Парни, я хотел вам сказать…
– Да ладно, – отмахнулся Игорь.
40
Голдин так и не успел понять, каким образом очутился в воде. Было так – он выстрелил в Кремера… И тут же – невероятной силы удар в лицо, темнота… Холодная вода привела его в чувство. Он открыл глаза, но ничего не увидел… Попытался вдохнуть, но ощутил лишь судорожный спазм легких, боль и странный холод в носу. Он был под водой и погружался.
Голдин отчаянно замахал руками, вырываясь. Наконец его голова и плечи с шумным всплеском показались на поверхности. Какая-то железяка торчала поодаль. Он ухватился за нее, часто и неровно дыша, посмотрел наверх. Над ним вздымалась ржавая корма теплохода, а железяка оказалась рулевой плоскостью. Где-то на берегу слышались крики, гул автомобилей, но вскоре все стихло. Голдин поплыл было к берегу, но тут же метнулся обратно и спрятался за металлической пластиной руля – совсем рядом взвыла машина. Хлопнули дверцы, Голдин услышал стук каблуков по металлу палубы, обрывки реплик. Насколько он мог понять, речь шла о каком-то трупе. Кремера? Возможно. Ведь Голдин стрелял в него за секунду до удара, стрелял прицельно, с небольшого расстояния, и промахнуться вряд ли мог. Но, может быть, у них и о другом речь…
Спешить, пока некоторые из них на теплоходе, а другие разбираются с боевиками! Голдин поплыл к берегу, стараясь производить как можно меньше шума, воспользовавшись моментом, когда луна прикрылась облаком и на минуту наступила полная темнота. На четвереньках выбравшись на берег, он бросился бежать
Надо убираться как можно скорее, сейчас они снова начнут обыскивать окрестности. Легко сказать – убираться… Как, на чем? Ладно, до шоссе… Но пешком далеко не уйдешь, а машина если и проедет в глухой час, вряд ли остановится, учитывая внешний вид голосующего… Но надо попытаться, это единственный шанс. Только не голосовать, а…
Голдин доковылял до шоссе и лег на обочине лицом вверх так, чтобы его могли увидеть в свете фар, но ни в коем случае не задели бы колесом. Первая машина с ревом промчалась мимо, вторая – тяжелый грузовик – остановилась, скрипнув тормозами.
– Эй, дядя, ты чего? – крикнул из открытого окна шофер, молодой парень. – Дядя! Ты живой?
Шофер спрыгнул на дорогу, подошел и наклонился над лежащим. В тот же миг Голдин схватил его за отвороты куртки, резко дернул вниз с одновременным откатом вправо. Парень ударился головой об асфальт и остался недвижимо лежать. Голдину некогда было проверять, жив ли он, да и не было интереса к этому вопросу. Он втащил парня в кабину, впрыгнул сам и вдавил акселератор.
Он гнал грузовик вдоль берега к Москве, к городу, где не осталось для него безопасного места. Но был один человек, который на данном этапе мог помочь ему – вернее, учитывая обстоятельства, не мог не помочь. Доктор Данилевич, талантливый хирург, которого Голдин некогда вытащил из неприятной истории с наркотиками и придерживал в резерве.
Данилевич жил на окраине. Голдин утопил грузовик не так далеко от его дома и дошел пешком. Он постучал условным стуком – три раза подряд и три через паузы. Ждать пришлось минуты две, прежде чем заспанный Данилевич отворил.
– О господи! – всплеснул он руками. – Олег Сергеевич, что с вами?!
– Играл в пинг-понг, – буркнул Голдин, проходя в комнату. – Что вы стоите, делайте что-нибудь!
Хирург уже мыл руки и через минуту хлопотал над разбитым лицом Голдина, накладывая швы и гипс на сломанный нос. Голдин морщился от боли.
– Доктор, вам не придется заниматься пластической хирургией, – невесело пошутил он. – И так меня никто не узнает.
Закончив операцию, врач поставил перед Голдиным бутылку водки – сам он, как большинство наркоманов, не употреблял спиртного.
– Что все-таки случилось? – спросил он.
Голдин усмехнулся:
– Произошел небольшой эксцесс… в результате коего вы видите то, что видите. Ну, вам-то опасаться нечего, о вас никто ничего не знает. У меня кое-что кое-где припрятано, так что вы получите деньги, только подождите несколько дней. Пока я смогу выйти в город, чтобы добраться до них…