Спецэффекты
Шрифт:
Все уволок, тяжеленным огромным грузом,
И я улыбаюсь злорадной кривой усмешкой.
Но, прибирая балкон после зимы,
Записку нашла, и она меня чуть не убила:
Он пишет, что взял это не навсегда, а взаймы,
Попользует – и обратно вернет, как было.
А я не согласна, и отключаю счетчики,
Паспорт сменю, документы и дату рождения,
Только прошу вас, не надо искать заемщика,
Я забираю обратно мое заявление.
В
В твоем идеале есть что-то от мамы,
Есть две руки с запахом рыбных котлет.
Еще в идеале есть что-то от дамы,
Которая чинит сама табурет.
Есть что-то от Сонечки из бухгалтерии,
Что корень в квадрате находит в уме.
Есть что-то от Сталина, что-то от Берии,
И этого «что-то» нет точно во мне.
В твоем идеале есть что-то от Найтли,
От Бузовой ног неземных красота.
И в нем, в идеале, есть что-то во взгляде,
Что только посмотришь, и чувствуешь – ТА.
В твоем идеале есть что-то от бывшей,
Она же два года уж как не орет,
Она полчаса свою сумку не ищет,
И главное – вместе с тобой не живет.
В твоем идеале есть и от Милосской,
И есть от Джаконды немного совсем.
Такая вся скромная с виду, неброская,
Работает, а не флиртует ни с кем.
В твоем идеале есть что-то от гейши,
От немки, от женщины-кошки еще.
И любит так сильно, целует так нежно,
И бонусом – вкусным накормит борщом.
Есть губы утиные, как у секретарши,
Есть первой любви дорогая постель,
И зубы ровны, как у Портман Наташи,
И волосы длинные от Рапунцель.
И носишь ты свой идеал, и лелеешь,
В уме о нем страстную тайну храня.
В твоем идеале (я счастлива – веришь?)
Ни капли, ни капли, б...., нет от меня!
Теория ненормальности
В далекой-далекой галактике,
В одной звезданутой туманности,
Придумали мудрые практики
Теорию ненормальности.
А ученые – наши, британские,
Или может какие-то физики,
Смотрели на звезды гигантские,
Телескопом ловили признаки.
И вычислили условия:
Длину, ширину, разрядности,
Религию и сословия
Людей за пределом нормальности.
И в вузах прилежным студентам
Показывали их для наглядности -
Какие должны быть проценты
Человеческой заурядности.
И в школьных вписали учебниках,
Рядом с фотками писем наскальных:
Вот тут мы открыли Америку,
А тут вот – людей ненормальных.
Выхожу
Тут же ловят мою траекторию:
– Смотрите, какой экспонат идет,
Идеальный для нашей теории!
Скорее пожалуйте в наш музей!
Напишем по вам диссертацию.
Таких ненормальных и редких людей
Нельзя допустить миграцию.
На косточки ваш разберем скелет
И вилами впишем в историю.
И может, хоть так мы найдем ответ -
Что делать с такой категорией.
Ну и я вся такая – не прячу глаз,
Журналистам автограф, естественно.
Поворачиваюсь в профиль и анфас
И заявляю ответственно:
Вы простите меня, ученые,
И британские тоже – сорри!
Я настолько вся хитромудреная,
Что храню в себе сотни теорий!
Вот, глядишь, доживу до понедельника,
И лесом пошлю категории.
И уйду со страницы учебника
Придумывать нью-теории:
Теорию псевдоусловностей,
И псевдошероховатостей,
И выхода личных подробностей
Из категорий нормальности.
Но тут умники с телефонами:
– Вы что, новостей не читали?
Вчера вечером ваши ученые,
Всю теорию переписали!
И все журналисты как загудят:
– Опять репортаж провальный!
Бросайте вы этот НЕ экспонат,
Идемте ловить нормальных!
И осталась ненужная я там,
Некому раздавать автографы.
Оглянулась скоренько по сторонам
И хватаю зеваку-фотографа:
– Если, мало ли, что изменится,
Ты пиши, и британцам и нашим:
Мы – нормальные и ненормальные,
Шлем привет, улыбаемся, машем!
Собеседник
Ты рассказывал про время и пространство,
И про света преломление лучей,
А я думала: пришел – ну и прекрасно,
Испекла я очень кстати калачей.
Ты рассказывал – в онлайн-библиотеке
Изречения Конфуция скачал,
А я думала – какие взять тарелки,
И какой бы заварить сегодня чай.
Ты рассказывал про свет других галактик,
Про спектральный рейтинг карликовых звезд,
А я думала – вдруг калачей не хватит,
Хорошо еще, что торт с собой принес.
Ты рассказывал – в Европе толерантны,