Специалист по нечисти
Шрифт:
Митьку я оставил снаружи, в машине. Негоже молодому и неокрепшему черту по таким заведениям бродить. Еще наберется плохих манер. И так хватило того, что после конца вчерашней вечеринки они все остатки спиртного с бесом уговорили. С другой стороны — не подрались, уже круто. Так глядишь, может, и подружатся.
Да и некогда было Митьке. Он полностью растворился в телефоне и музыке. Я немного подумал и добавил ему все альбомы «Короля и шута». А что, по его теме. А там что ни песня — своя история. Судя по тому, что черт в наушниках напевал
А я с чистой совестью отправился на встречу. Интерьер оказался интересный, нечто вроде закоса под средневековье: беленые стены, разноцветные витражи, камин, деревянные столы. Правда, вдоволь всего рассмотреть мне не удалось — путь преградила хостес.
— Извините, мы сегодня закрыты на спецобслуживание.
— Странно, а мне тут встречу назначили. Владимир Петро…
Договорить я не успел, потому что милая девушка тут же извинилась и повела меня к единственному занятому столику. Раньше аренда ресторана для одной мимолетной встречи восхитила бы Мотю. Рубежник Матвей Зорин, коим я теперь и являлся, посчитал это дешевыми понтами. И как выяснилось, не зря.
Говорят, первое впечатление можно произвести лишь один раз? И надо очень постараться. Многие поэтому надевают костюмы, чистят ботинки, в принципе моются. У меня сразу после «барского жеста» стал складываться нехороший образ Владимира Петровича. А когда я увидел его, он и вовсе утвердился.
Было ему около пятидесяти, может, чуть больше. Коренастый, короткостриженный, с поломанным носом и сбитыми костяшками. Явно боксер в прошлом, который теперь изредка поколачивал грушу.
Петрович (про себя я прозвал его так) оценивал меня секунды три, после чего все же поднялся и подал руку. Но как он это сделал! Тыльной стороной вверх, так, чтобы мне пришлось подстроиться. Забавно, но я знал этот психологический прием — таким образом собеседник показывал «кто тут папа». В фигуральном смысле, понятное дело. Едва ли он собирался меня усыновлять.
— Садись, заказывай че хочешь, — сразу перешел он на «ты».
— Спасибо, не голоден.
— Да ты не парься, за все уплочено, — улыбнулся Петрович.
Вот интересно, человек хоть все зубы может себе вставить, отбелить, а улыбка все равно останется неприятной. Как у гиены.
Петрович сразу «определил» с кем имеет дело по моему возрасту и одежде. Даже интересно, почему он все равно решился со мной поговорить. Либо авторитет Тихомирова был высок, либо Петрович откровенно отчаялся. Раз уж готов «базарить» с пацаном. Во мне он видел именно его.
— Вы просили встречи, я пришел. У вас десять минут, — сказал я коротко.
Петрович в этот момент как раз взял в руки вилку и нож, чтобы разрезать кусок мяса. И замер, на секунду обдумывая услышанное. После чего кинул вилку в тарелку, а нож оставил.
А меня вся эта ситуация стала откровенно злить. Было ясно, что Петрович — ребенок «святых девяностых». Наверное, у него нефиговый ангел-хранитель,
Вон он какой — в пиджаке, с дорогими «котлами», может позволить снять себе ресторан, чтобы показать очередному лоху, что он из себя представляет. Я даже удивлен, что охраны рядом нет. Наверное, снаружи в машине сидят.
Нет, про бандосов я знал лишь по рассказам отца Костяна. Да в детстве мельком видел «крутых». Но сразу понял, передо мной редкий краснокнижный экземпляр. Большинство его товарищей либо кормят червей, либо топчут зону. А он вот, сидит — жив, здоров и даже довольно упитан.
Я не дал совершить Петровичу глупость. А то еще начнет баловаться ножом, который для этого не предназначен, вдруг поранится. Посмотрел ему прямо в глаза и чуть-чуть придавил хистом. Самую малость.
И надо сказать, подействовало просто отлично. На языке Петровича это было сродни тому, как если бы я вытащил пистолет и положил на стол. Мол, смотри, будешь себя плохо вести, твой организм обогатиться свинцом.
— Ты это, извини. Костян мне говорил, что ты типа непростой. А я гляжу, вроде пацан пацаном. Джинсы, кроссовки. Не обессудь, короче.
Больше мне хотелось сказать какую-то невероятную глупость. Что-то вроде: «Пацаны не извиняются». И все, закончить этот неприятный разговор.
Хотя я отмел лишь слово «невероятную». И сказал просто глупость:
— Вы.
— Чего? — не понял Петрович.
— Не ты, а вы. И мне кажется, мы не с того начали. Можем попробовать еще раз. Матвей, специалист по… разрешению нестандартных проблем.
— Владимир… — Петрович немного подумал и все же отбросил отчество. Видимо, давая понять, что пошел на попятную и разговор теперь будет «без галстуков».
Не знаю, что заставило меня остаться. Любопытство? Петрович мне откровенно не нравился. С другой стороны, он же не салат «под шубой», чтобы всем нравиться. Даже бывших бандосов может кошмарить нечисть. А благодарность от них такая же, как от слезливых старушек. В общем, все идет на благо хиста.
Мы пожали руки и тут случилось странное. Я почувствовал внутри собеседника нечто чужеродное. Если бы я был первый день рубежником и не знал некоторых тонкостей, то сказал бы, что он нечисть. Бред, этого попросту быть не может. Перевертыш? Да какой он к хренам перевертыш? Тут что-то другое.
— Рассказывайте, что вас беспокоит?
— Это типа как у врача, да? — улыбнулся Петрович.
Правда, его веселья хватило ненадолго. Взгляд тут же посуровел, а сам боксер сжал кулаки. И мне почему-то беспокойство собеседника очень понравилась. Вот ничего не могу с собой поделать, но сопереживать ему трудно.
— Короче, мы тут стройку затеяли. Слышал про хутор Придорожный? Вот рядышком решили этот… рекреационный кластер строить. Инвесторов московских подтянули, согласовали все короче, большие бабки на кону.