Специалист

Константинов Андрей Дмитриевич

Визг оборвался. С опозданием в одну десятую секунды тело секьюрити перекрыло траекторию полета ножа. Медленно-медленно Харламов поднимал руки к горлу, к черной рукояти. Он был уже мертв. Лезвие, пробив горло, перерубило шейные позвонки и вспороло воротничок белоснежной сорочки…

Мертвые руки в золотых перстнях охватили хромированную стойку микрофона.

Закричала женщина, и ударил первый выстрел. Уже, в сущности, ненужный. Автор качнулся.

— Не стрелять! — закричал кто-то.

И ударил второй. Тело Автора развернуло, Обнорский увидел счастливую детскую улыбку, которую совсем не портил шрам.

— Шеф! — В кабинет к Обнорскому влетел начальник репортерского отдела Володя Соболин. — Заказуха, шеф!

Быстрый, худой, длинноволосый Володя с размаху опустил свою тощую задницу в потертых джинсах на стул.

— Заказуха, шеф! Только что замочили некоего Харламова, владельца нового казино «Лаки Джейн». Во время презентации… на глазах у телевидения, у сотен свидетелей…

— Круто, — вздохнул Обнорский, но Володя не обратил никакого внимания на странную реплику шефа и взахлеб продолжал:

— Неизвестный киллер убит охраной на месте. Он вообще какой-то отмороженный… орудовал диверсантским ножом. Бросил метров с двадцати… в горло… по рукоятку…

— С десяти, — сказал Обнорский.

— Что?

— Метров с десяти, Володя, максимум — с пятнадцати.

— Какая разница, Шеф? Очень странная заказуха, неизвестный киллер…

— Это не заказуха. — Обнорский устало потер лицо руками. — Это не заказуха…

Это возмездие. А неизвестного киллера зовут Шаров Дмитрий Иванович, бывший офицер спецназа ГРУ.

— А откуда…

— Неважно. Все потом, Володя.

Соболин ошеломленно молчал. Он пытался понять, откуда у Обнорского появилась такая горячая информация за такой короткий срок. То, что Шеф не блефует, он понял по голосу.

— Так что, Андрей, ставим в сводку?

— Нет.

— Да ты что? Это же бомба! — Обнорский посмотрел на Володю странным каким-то взглядом.

— Подождем… пусть сначала его личность установят официально.

— А-а, понял… — Соболин встал, поднял правую руку и прочитал: «Тогда могли б вы это сообщить всем гражданам, чтоб не было ни плача о казни той, ни россказней о нас…»

— Ричард второй? — вяло поинтересовался Андрей.

— Нет, третий. А вот ответь мне, Андрей…

— Володя, по-моему, у тебя есть срочный разговор с Нью-Йорком… А?

— Понял, — сказал Соболин и вышел. В дверях он остановился и задумчиво покачал головой. Хотел еще что-то спросить, но передумал и махнул рукой. Андрей некоторое время сидел неподвижно. Потом он встал, подошел к бару и достал бутылку коньяка. Коньяк был дорогущий, держали его для представительских целей. И оч-чень важных гостей. Обнорский налил коньяк в чайную кружку до самых краев. Бутылка опустела наполовину. Он выпил залпом, до дна. За окном все так же сыпал снег.

…Послезавтра уже не смогу. Прощай…