Специальный агент преисподней
Шрифт:
– Свободен.
Развернувшись, маркиз Амон в ужасе замер на мгновение у приотворившейся двери и решил не рисковать, переместившись прямо из кабинета.
«Пронесло,- понял он, поспешая в туалет.- Черт с ней, с записной книжкой, все равно особо ценная информация хранится на головном компьютере, а подставлять спину мужику с острым колом… Брр…»
Одно хорошо. Это безобразие продлится от силы год, до следующего дня Открытых дверей.
– Вот тогда ты у меня покатаешься на казенном велосипеде.- Маркиз Амон потряс кулаком.
ГЛАВА 22
Шаг, на который поставлена жизнь
Господа,
не место для проверки волос на наличие перхоти.
Администрация галереи
– Ты же в седле сидеть не сможешь! – пытаясь вернуть меня в горизонтальное положение, воскликнула Леля.- Подожди хотя бы до завтра.
– А я без седла поеду,- усмехнулся я, делая настойчивые попытки отползти подальше от муравейника.- Рекс под седлом ходить не обучен.
Еще пара минут, и скопившихся подо мной маленьких, но трудолюбивых мурашек хватит, чтобы перетащить меня в укромное местечко до голодных времен или просто один раз плотно пообедать всей братвой.
– Да тебя в таком виде к храму Христову и близко не подпустят.- Последовав за мной, она уперлась ладошками мне в грудь, непроизвольно нажимая на выпуклую кнопочку воспроизведения.
С хрустом ожил плеер, неведомо каким образом переживший проверку на прочность, натужно раскинул своими электронными мозгами и, осилив несложную операцию выбора случайной темы, запустил одну из песен «Нау». Маломощные наушники не способны докричаться из-за пазухи, поэтому ухо улавливает лишь некоторые аккорды, но остальное само всплывает в мозгу.
Леля завороженно замирает.
Вынимаю поролоновые комочки со спрятанными внутри мембранами динамиков и, держа их на раскрытой ладони, подношу к уху рыжеволосой девчушки.
Следуя странной закономерности, выбранная случайно песня снова совпала с недавними событиями и испытываемыми в данный момент чувствами. С изрядной долей вольностей и допущений – это да, но ведь и Нострадамус тоже писал образно, ясно указывая лишь на то, что хорошо и спокойно жить люди не будут никогда. Разве только в сказке…
Все кончилось так,
Как должно было быть -
У сказок счастливый конец:
Дракон умирает, пронзенный копьем,
Царевна идет под венец,
Негодяй торгует на рынке пером
И пухом из ангельских крыл,
А ангел летит высоко-высоко
Такой же крылатый, как был.
Леля запрокинула голову вверх, что-то высматривая, затем грустно вздохнула.
Какая у этой басни мораль? А морали нет никакой. Один родится рогатым, брат, Пернат родится другой. Но каким ты был, Гаким ты и будешь. Видать, ты нужен такой Небу, которое смотрит на нас С радостью и тоской.
Звонко застучали подковы по деревянному настилу мостика. Всхрапнув в знак протеста против рванувшей рот уздечки, Гнедок остановился рядом со мной, роя правым передним копытом землю, густо забрызганную голубой драконьей кровью.
– Как самочувствие? – поинтересовался Добрыня, ссадив с коня Фросю и спрыгнув следом. В седельной сумке множественно зазвенело. На моем
рочки с передачей ее в объятия счастливого деда, а нашлась минутка и кладовые посетить на вопрос взиманияконтрибуции.- А мы тебе подарок привезли. :
– Я сама выбирала,- похвалилась конопатая девчушка, от нетерпения приплясывая на месте.- С помощью Добрыни Никитича, разумеется.
– Вот, примерь.-Развязав седельную-сумку, богатырь извлек из нее длиннополую кольчужную рубаху с вышитым на груди золотыми нитками драконом.
– Красивая, такую впору княжичу носить,- восхищенно выдохнула Леля.- Тебе к лицу будет.
– Добротная,- согласился Добрыня.
– Примерь-примерь,- кружась вокруг меня, зачастила Фрося.
– Может, не надо? – неуверенно произнесла рыжая заботливая подруга.- Вот заживет…
Отстегнув пояс с плеером и мечом, я рывком оторвал от спины, превратившейся в сплошную черную корку запекшейся крови, истерзанные в клочья кольчугу и рубаху. Задубевшая полотняная рубаха стояла колом, пропитанная сзади моей красной кровью, а спереди – драконьей синей.
По потрясенным взглядам присутствующих стало понятно, что им внове наблюдать результаты ускоренного метаболизма, способного при соответствующей встряске за считаные дни отрастить даже новую конечность. Из-за этой особенности организма и возникла у некоторых народов привычка делать обрезание. Через пару-тройку дней можно с определенностью убедиться в отсутствии в венах ребенка адской крови. С женщинами такую процедуру не производили по двум причинам. Первая понятна без объяснения. Вторая – и так известно, что каждая женщина немножко ведьма. А кто-то и даже очень «множко». Если уж кости отрастают, то заживить царапины и нарастить новую кожу… разве это проблема? Я сам этими вопросами никогда особо не интересовачся, зарастает – и отлично. Но знаю, что по специальной, заполненной опытным путем таблице из своевременно уничтоженных личных записей Томаса Торквемады можно было установить точное время, необходимое для восстановления того или иного, органа. Эти данные собирались методом проб и ошибок. «Наука требует жертв».
Немного больно или скорее даже щекотно.
И хотя моя спина все еще представляет неприятное зрелище, но раны уже затянулись и покрылись розовой молодой кожицей. К завтрашнему утру лишь рубцы останутся. Если оно будет… это завтра.
– У меня там рубашка чистая есть,- предложила Леля, внимательно изучая меня. Словно видя впервые. Да, девочка, да. И не случайно ты оказалась в той яме.
– Моя больше подойдет,- усмехаясь в бороду, заметил Добрыня.
Я с ним поспешно согласился – желания примерить на себя ночную женскую рубашку не ощущаю.
Склонившись к воде, чтобы обмыть спину, встретился с лукавым взглядом русалки, матово мерцающим в бирюзовой глубине; рядом показалась еще пара и еще. Насчитав десяток, я решил не рисковать и ограничиться вытиранием остатками рубахи, намоченными из фляги. Заодно умыл лицо. Порезы заросли, и под руками лишь гладкая кожа тщательно выбритых щек.
– Держи.- Богатырь протянул мне простого холста рубашку.
Вернувшийся Пушок облаял тушу поверженного Змея Горыныча, а затем подбежал ко мне и принялся тереться об ноги, едва не опрокидывая на землю.