Специальный приз

Ампелонов Александр Львович

image l:href="#"/>

— Эй, «Визит», когда у вас репетиция?

— Никогда. Нам репетировать негде, — мрачно сообщил Игорек. — В школе директор запрещает, а дома — родители.

— А мы теперь в клубе играем. Три раза в неделю. Лафа! И инструменты там настоящие — не то что у вас.

— Врешь! — воскликнул Игорек. Ему, как и всем нам, новость показалась невероятной.

Мы знали, что Гарик пытается сделать в своем классе такой же ансамбль, как у нас, что у него есть настоящая тарелка на подставке из старой лыжной

палки, и вдруг репетиции, клуб…

— Не хотите — не верьте, — Гарик пожал плечами, стараясь показать, что его меньше всего на свете волнует, как мы относимся к его ансамблю.

— А что вы играете? «Чижик-пыжик»? — усмехнулся Игорек.

— Что надо, то и играем. Когда нам экзамен устроили, мы шесть вещей играли — побольше некоторых…

— Не бойся. Если бы мы туда пошли, нас бы вперед вас взяли, — Игорек махнул рукой.

Гарик покраснел. Нахальство Игорька начинало его злить. Мне стало казаться, что Гарик говорит правду, хотя второго такого выдумщика и вруна не сыскать во всем городе. В прошлом году он преспокойненько встал возле физкультурного зала и сорвал у десятиклассников урок физкультуры, объявив, что физрук заболел, в то время как тот, с журналом наедине, без толку ждал учеников в спортзале.

— А к вам на репетицию можно прийти? — осторожно спросил я, пытаясь уяснить, врет Гарик про клуб или нет.

— Пожалуйста, — ни капельки не смутившись, согласился Гарик. — Если вы хотите, можете заниматься там вместе с нами. Мы — в одни дни, а вы — в другие.

— И нас возьмут? — вдруг загорелся Игорек. Теперь и он вдруг поверил, что Гарик говорит правду.

— Возьмут. Только сперва прослушают…

— Что, попробуем? — сказал Саня.

— А когда? — спросил Юрик. Эта идея и ему пришлась по душе.

— Наверное, в воскресенье. Приезжайте в десять на «Павелецкую», я договорюсь, — предложил Гарик. Его зеленые хитренькие глазки бегали быстро-быстро, как ртуть. Тут, конечно же, ничего не стоило заподозрить подвох, но мы уже видели себя на сцене с настоящими электрогитарами в руках.

19

В воскресенье, как и было условлено, мы поехали на «Павелецкую». Весна стремительно наступала. Незаметно пропали лужи, высох и асфальт, возле домов откуда-то появилось множество легковых машин.

Ехали мы с пустыми руками, взяли только медиаторы. Это означало, что в клубе нам предстоит без всякой подготовки играть на незнакомых гитарах. От одной мысли об этом по спине бегали мурашки. Но отступать было уже поздно: вместе с нами были девчонки: Альбина, две Ольги и еще одна особа — Петрова, присутствие которой означало, что в РИТОЛО произошел окончательный раскол. Я был против того, чтобы приглашать девчонок, но Саня сказал, что, если не взять свидетелей, никто и никогда не поверит, что мы играли на настоящих инструментах.

На место встречи мы прибыли точно в назначенный срок. Вернее, без пяти пять. Гарика и его дружков нигде не было видно.

Девчонки остановились в центре зала. Юрик с Игорьком

остались их развлекать, а мы с Саней встали у эскалатора, чтобы Гарик, выйдя из вагона, не проскочил мимо.

Поезда прибывали один за другим с интервалом в полторы минуты. Мимо нас прошло множество людей, а Гарик по-прежнему не появлялся. Девчонки начали волноваться.

Вдруг кто-то больно стукнул меня по плечу. Это был мальчишка в лыжной шапочке и телогрейке — Женька Сытин, один из приятелей Гарика.

— А где Фомин?

— Он уже в клубе, — сказал Женя и опустил глаза.

Мне опять показалось, что здесь что-то нечисто.

Оставив Саню караулить Сытина, я побежал за девчонками. Через десять минут мы подошли к клубу. Здесь собралась огромная, как за билетами на футбол, толпа. На ступеньках, которые вели к главному входу, стояли дежурные с красными повязками на рукаве. Мы переглянулись: трудно было поверить, что все эти приготовления сделаны ради нашего ансамбля.

— Куда тут идти? — срывающимся от волнения голосом спросил Игорек.

— Вот сюда, — Сытин показал на главный вход и хотел улизнуть, но Саня крепко схватил его за руку.

— Где Фомин? — строго спросил я.

— Я же сказал — в зале, — объяснил Сытин.

— А как нам туда пройти? — спросил Юрик, с опаской посмотрев на дежурных.

— Скажите название группы, и вас пропустят, — уверял Женька, пытаясь вырваться из Санькиных клещей.

Мы поднялись по ступенькам.

— Вам куда? — спросил парень в очках.

— Мы играть должны, — вылез вперед Игорек.

— Группа «Визит», — уточнил я.

— «Визит»? — переспросил парень, окунув нос в какие-то бумаги. — У меня в списке такой группы нет.

— А где ваши инструменты? — спросил дежурный.

— Нам сказали, что здесь все будет, — пожав плечами, объяснил Юрик.

— Ну ладно, проходите, — махнул рукой дежурный. — Жюри на втором этаже.

Мы прошмыгнули в вестибюль. Здесь толпились зрители, работал буфет, шныряли какие-то парни с настоящими электрогитарами.

Я окончательно потерял представление, куда мы попали и зачем надо искать жюри.

— Что будем делать? — спросил Юрик. Только сейчас мы заметили, что, пока шли переговоры на крыльце, Сытин куда-то исчез.

— Пошли наверх! — предложил Игорек. Он старался не терять присутствия духа.

Мы поднялись на второй этаж. Здесь оказалось большое, украшенное белыми мраморными колоннами фойе, из которого широкие стеклянные двери вели в зрительный зал, наполовину заполненный зрителями. Занавес был плотно закрыт. Через него в зал проникали звуки электрогитар: музыканты настраивали инструменты. У окна на длинных столах стояли усилители. Какие-то ребята в черных костюмах циркулировали между усилителями и сценой, то скрываясь за занавесом, то сбегая по ступенькам в зал.