Спецкоманда №97
Шрифт:
Но все ли чувствовали себя одинаково спокойно? Они не отрабатывали, но отдавали долг — уже иного качества, нежели раньше, но все же. Задумывались над тем, «нужна ли совесть современному спецназовцу»... А вместо нее могло быть «ощущение величества и ничтожества». А попади они на скамью подсудимых и под открытый процесс, могли бы стать «кумирами несчастной нации». И что лучше — не разберешь. Тем не менее говорили бы со скамьи подсудимых правду и только правду. «А говорить правду — значит иметь совесть». Кажется, так сказал Андрей Караулов.
Но
Без вины виноватые. Да, но только со знаком вопроса.
«Трегубов, — нахмурился полковник Артемов. — Роман Трегубов. В центре его уже нет. Экипаж Клима пополнил Алексей Бережной. Неужели и он „замазан“ в криминале?»
— Что там по Бережному? — спросил Артемов помощника. — Алло, ты где?
— Ищу записи... А, вот они. Характеризуется только с положительной стороны. У меня все.
— Везет тебе, — сердито отозвался полковник.
— А что я могу поделать, Михаил?...
— Извини, я злюсь не на тебя. Ты доложил шефу?
— Через твою голову?
— Доложи немедленно.
— Есть. — Помощник чертыхнулся. — Михаил, я забыл о главном. На твой московский номер звонил Тульчинский.
— Что-нибудь передал?
— Нет. Просто посетовал, что не может тебе дозвониться. А дело у него срочное.
— Понял, я сейчас свяжусь с ним.
«Долго я курю», — начал нервничать Артемов, торопливо набирая номер.
— Влад, это Артемов. Что у тебя?... Так... Так... Слушаю... Ты что сделал? — Полковник переменился в лице. — Предупредил Климова?! Е... Представляешь, что ты наделал?
Дагестан, полевой лагерь военно-морской базы «Дельта»
Для Эфира капитан Колчин был инструктором, а командир его — сержант Климов. Как в Священном писании. Поэтому Леонид Гардин позвал на связь Сергея.
«Кто?» — глазами спросил Клим. Веки у командира припухшие: прилег на несколько минут, и комары, невесть как залетевшие под москитную сетку, малость изменили облик спецназовца. Может, по этой причине сейчас он выглядел намного старше своих лет. Плюс неважное настроение.
— Юрмин, — ответил Эфир.
— Чего ему надо? — пробурчал старший сержант, принимая от радиста трубку. — Клим на связи.
— Я просил Колчина, — услышал он голос мичмана и удивился его сухости. Впрочем, рассудил логично: наверняка рядом с мичманом кто-то из начальства, и ему не резон вскрывать приятельские отношения с курсантом.
— Его нет рядом. — Командир группы бросил взгляд на барак, где в данное время находился Олег Колчин. Один. «Шевелит своими мозгами». — Он занимается с Мелким и Землей.
Голос Юрмина зазвенел от напряжения. На его взгляд, он поступал правильно, не теряя, возможно, драгоценного времени.
— Слушай приказ, «Седьмой». Срочно эвакуируй группу из лагеря. Рацию выключить и на связь не выходить. Колчину передай: первое — его хотят убрать, второе — его гость работает на военную разведку. — Мичман, выдержав
— Эвакуировать группу, на связь не выходить. Колчина хотят убрать, его гость работает на ГРУ.
— Выполняй. Отбой.
Клим вернул трубку радисту. Смазал слюной зудящие веки, из-под которых его взгляд стал тяжелым.
Когда он вошел в барак, не оборачиваясь, спросил:
— Где Колчин?
— Не знаю, — ответил Туши Свет, вошедший следом. — Недавно был здесь.
Сержант подошел к койке капитана и взял листок бумаги, который виделся бельмом на темно-синем одеяле.
"Сергей, тебя подставляют, — прочел он. — Твою команду уберут так же, как убрали другую группу в 97-м: твои предшественники совершили диверсию, уничтожив два вертолета с группой высокопоставленных чиновников на борту. Я не знаю, кто кует кадры в спецназовской кузнице, но все они попадают под молот. Уходи из лагеря и неделю не выходи на связь. Я сделаю все, что в моих силах. Не думай, что все хорошее происходит по воле божьей, а плохое — по причине его неисповедимых путей. Доверься себе. Ты хороший боец, Клим, у тебя все получится.
Капитан Колчин".
И приписка:
«Сергей, не трогай Бережного!!!»
Она была трижды подчеркнута.
— Что там? — спросил Юрий Аденин, заглядывая через плечо командира.
— Прочитай. — Клим, не оборачиваясь, сунул в руку бойца листок бумаги. — Где Земля?... — Он до хруста сжал пальцы в кулак. — Где Бережной, я спрашиваю?
Эфир, заглянувший в барак, приложил палец к губам:
— Не ори. Земля идет.
— Откуда?
Радист пожал плечами:
— Из лесу.
«Баран!» — скрипнул зубами старший сержант.
Дагестан, Пионерский
Артемов вошел в дежурку и плотно прикрыл за собой дверь. Для начала задал Юрмину несколько ничего не значащих вопросов и получил в два раза больше ответов и с подобающим качеством. Может, подумал полковник, этот мичман как бы реабилитирует себя за проявленное усердие, «неприменимое» к полковнику военной разведки.
— Когда вы заступили на дежурство?
— В пять вечера. Вообще-то я подменяю лейтенанта Болтянского.
— Почему?
— У него жена рожает. А мне приходится и дежурить, и вести занятия.
— Тяжело вам...
— Мне-то что... Вот жене Болтянского тяжело.
Михаил Артемов применил к военному моряку свою излюбленную тактику, хотя не видел, что Юрмин не в своей тарелке от сугубо официального общения. Он продолжил чуть грубовато, чуть по-свойски и немного по-товарищески:
— Как тебя по батюшке?
— Геннадьевич.