Спецкор. Любовь и тигры
Шрифт:
Недолгие сборы, и вот мы уже столкнули “корабль” на воду, и Кроха стал спокойно работать длинным шестом, расширявшимся на конце, и приблизительно совпадавшим с моим представлением о веслах, потихоньку продвигая плот по воде к противоположному берегу. Лишь когда мы подплыли ближе, я поняла, что никакое это не озеро, а противоположный берег — большой, но всего лишь остров — закрывающий выход в залив, на берегу которого мы провели прошлую ночь. А вот за островом к моему огромному удивлению имелась река, широкая и довольно стремительная. Выплыли мы к ней по узкому проливчику, еще несколько гребков к середине, и я была усажена за руль —
За всеми приготовлениями и суетой, я не сразу ощутила радость и почти даже счастье, оттого что мы плывем. Но стоило приспособиться держать весло, поворачивая при необходимости вправо или влево, как я вдруг осознала всё. И красоту этого ясного солнечного дня с быстрыми облачками, которым, казалось, с нами по пути. Более того, мне почудилось, что впереди над нами вовсе не парашют, а это мой Кроха раздобыл одно из облачков, да запряг его, чтобы оно нас покатало.
А самое главное, что не нужно пешком идти, сиди себе, да отдыхай. Ну, то есть, не совсем отдыхала, а держала весло. Однако требовалось оно нечасто, лишь, когда поворачивали, огибая какой-нибудь островок. И то, чаще всего приходилось верному кадавру, прекрасно управляющемуся с парашютом, намекать мне на это разными способами.
Рассматривая окружающие пейзажи, я с удивлением замечала, как постепенно меняется местность — гористые пики оставались позади, а с обеих сторон иногда проглядывали большие поля, однако близко к берегу лесистые склоны не заканчивались. Кое-где виднелись прогалины, где можно было бы пристать, но их еще требовалось заранее заметить. Чаще же всего берега казались неприступными либо из-за густых зарослей, переходящих в воду, либо из-за каменистых обрывов — там волны устраивали целые баталии, и приставать там — казалось смертельным номером.
А пристать мне захотелось уже скоро. Во-первых, этого требовали излишки жидкости в организме, во-вторых, ветер ли, течение ли тому виной, или широкий простор реки, который проплывали уже больше получаса, а мелкая рябь давно уже превратилась в нешуточные волны. Мне становилось откровенно страшно, потому что катамаран, как я про себя называла наше плавсредство, опасно раскачивало.
Но все страхи проходили, стоило взглянуть на спокойного Кроху, он, как настоящий капитан, умудрялся излучать уверенность и спокойствие даже спиной, а ведь ему управляться под сильными порывами ветра с парашютом становилось все сложнее. Но сомнения все же подтачивали, да и от холодного ветра зов природы становился все сильнее. Только мысль, что пешком мы шли бы это расстояние гораздо дольше — немного утешала.
И совершенно некстати еще и есть захотелось.
Сколько мы еще боролись с волнами, не знаю, просто потеряла счет времени. Сидела впереди наполовину мокрая, волны захлестывали периодически, и боялась. Правда в какой-то момент устала даже бояться, отчего даже не ощутила сильного счастья, когда широкий простор неожиданно закончился, и мы поплыли уже ближе к правому берегу.
На мой вопрос, скоро ли пристанем, Кроха активно закивал, однако удобного места все не находилось. Глаза уже болели от вглядывания в непролазные густые заросли, совершенно дикие и неуютные на вид. Кое-где приходилось огибать поваленные деревья, упавшие в воду, и торчащие над поверхностью реки перпендикулярно берегу. А то и под водой. Бывало, отруливала в последний момент, благо мы плыли не слишком быстро.
И
Дальше я уже смотрела на берег с опаской и все норовила править подальше от него, и только недовольное ворчание капитана удерживало меня от этих поползновений.
Когда я подумала, что больше уже не выдержу, и мой мочевой пузырь просто лопнет, кадавр вдруг плеснул на меня водой и добившись внимания, приказал поворачивать. Это я провернула с радостью, не остановило даже то, что среди зелени не наблюдалось никакого просвета. Неровный рельеф высокого берега казался совершенно неприступным и заросшим. Каково же было мое изумление, когда среди камышей открылся узкий проливчик. Парашют тут же был свернут, а Кроха отобрал у меня весло. Предстояло грести вручную — течение слишком слабое. Сначала возникло такое ощущение, что плывем прямо сквозь берег, но вскоре проход расширился, и перед нами открылась небольшая бухточка, и о, чудо — с широкой полосой песчаного пляжа впереди.
Я едва удержалась от радостного крика и на последних метрах просто спрыгнула в воду — оказалось по пояс — и побежала, рассыпая брызги, на твердую землю.
Пока я атаковала ближайшие кустики, Кроха успел пришвартовать катамаран к берегу, привязав его к дереву, и исчезнуть. Немного поискав его глазами, не стала делать из этого трагедии, и принялась обживаться. Как хочет, а дальше двигаться сегодня я не намерена. И солнце уже низко — а значит — до ночи не так и далеко, и есть хочется. А там и спать будет пора.
Так что, забрав с катамарана рюкзачок, отнесла его к огромным валунам. Природа так расставила каменных великанов, что три из них оградили небольшую площадку подобно стенам. Жаль — без крыши, да и выход из закутка широковат. Но что-нибудь придумаем, и сделаем из этого уютный домик.
Дерн срезать тут не надо, что не могло не радовать. Выкопала ямку в песке, даже глубже, чем обычно, к ней привычно уже натаскала сухих дровишек, сложила щепки — только разжечь. Еды, конечно, нет, но разве тут не река? Уж упрошу как-нибудь капитана Кроху порыбачить. А пока не мешает выполнить свою задумку.
Вышла на заранее присмотренный пятачок пляжа с плоским камнем, вдающимся в реку, словно причал. От нашего пристанища, где был припаркован катамаран, это укромное место отделяли кусты и рядок невысоких валунов. Там я разделась полностью и принялась за стирку. Дело непривычное, но сколько можно ходить в одном и том же! Жаль, не было мыла. Правда, с помощью песка удалось довольно сносно отскрести несколько пятен. Потом мне это жутко надоело, и я принялась активно полоскать одежду. Содержимое карманов, револьвер и ботинки остались на камне. Крохи все не было видно, так что решила еще и искупаться после стирки. Кусок веревки из Крохиных запасов еще не весь истратился, так что привязала ее между двух деревьев, и развесила мокрую одежку, кое-как отжав.