Спецкор
Шрифт:
– Так ты знал? Знал до того, как я призналась? Какой же ты мерзавец!
Он нахмурился и надменно вскинул голову:
– Полегче, принцесса!... Ты никогда не была ни бедной, ни несчастной! Ты всегда получала на блюдечке всё, чего хотела! Стоило только раскрыть во всю ширь свои прекрасные зеленые глазки и посмотреть так особенно, как только ты умела, и все шли у тебя на поводу!
– сколько презрения и злости вдруг прорвалось в его голосе.
– Какая чушь! Это я выполняла любое твое желание, я бегала ради тебя по всяким поручениям. Не передергивай!
–
– Заплатила?
– Боже, сколько еще откровений я сегодня услышу?! Только напрасно он пытается очернить мать - иллюзий по ее поводу я не испытывала уже давно. А вот ее поступок с Глебом по-настоящему удивил. Как же она, должно быть, переживала за меня, маленькую идиотку! Макаров все ждал ответа, и я оторвалась от неожиданно нежных мыслей о маме.
– И ты что, не мог отказаться?
– От таких денег не отказываются, - вспыхнул он.
– О! Вот оно что! Жаль, что я не знала этого раньше, - даже голос мой смягчился, и я с удивлением увидела надежду во взгляде Глеба. Поняла, что нежность к далекой матери он принял за раскаяние по отношению к нему.
– А если бы знала? Теперь ты понимаешь, как я был унижен? Можешь понять, во что превратилась моя жизнь?
– Если бы знала, - как можно ровнее ответила я, - расцеловала бы свою маму за такой мудрый поступок. Подумать только, так любить свою дочь, что всё увидеть и не пожалеть сил и средств, чтобы избавить меня от такого опасного человека!
– Да ты...
– его лицо пошло пятнами. В нем даже сдержанности никакой не осталось, когда он выругался сквозь зубы.
Я не успела прийти в себя от замешательства, а Глеб уже снова говорил спокойным, чуть ли не светским тоном:
– Давай забудем прошлое и начнем все заново! На этой планете у тебя новая жизнь и мы можем снова стать друзьями. Ведь у тебя пока не так много знакомых и я могу тебе быть полезен. Тебе понравится сафари, вот увидишь! Сейчас мы едем к одной долине, ветер удачный, там пасется стадо оленей, крупнее, чем на Земле, впрочем, вряд ли тебе приходилось видеть Земных. С коптера сообщили, что стадо все еще там. Это очень красивое зрелище.
– Ахиллес ведь твой хозяин?
– невпопад спросила я.
– Извини, прослушала, что ты говорил...
– Наниматель, - холодно поправил он.
– А что?
– Встречаюсь с ним завтра, - наврала, чтобы что-то сказать. Пожалела, что вообще не прервала разговор в самом начале, ведь чувствовала, что не стоит с ним разговаривать.
В глазах Глеба промелькнул испуг, или мне привиделось? Он открыл рот, но ничего не сказал, сдвинул на затылок свою шляпу, оглянулся назад - на егерей. И пока управляющий пребывал в этой не свойственной ему растерянности, я воспользовалась моментом, что бы удрать. Находится и дальше рядом с ним казалось совершенно невыносимо.
– Я
Глеб промычал что-то похожее на согласие, потеряв внезапно всю свою говорливость, и я пришпорила Казанову, посылая жеребца вперед.
Чувство огромного облегчения чуть восстановило душевное равновесие, когда я достигла вездехода и поскакала справа от него. А с открывшейся в сердце раной справлюсь позже, когда останусь одна. Я ведь смогу просто не думать об этом! Отключить эту часть души...
Ребята обрадовались мне, и их улыбки, смех, подколки по поводу скачки на ранчо так сильно отличались от разговора с Макаровым, что внутри что-то щелкнуло, и зажатость ушла, словно я вырвалась из душного помещения и снова могла дышать полной грудью свежим и таким 'вкусным' воздухом.
Даже Марату, мрачно назвавшему меня 'сумасшедшей девицей', почему-то обрадовалась и ничуть не обиделась.
– Серж! Постарайся заснять всё, что возможно, ладно?
– попросила я Моретти. Потому что поняла вдруг - никогда, никогда больше я не хочу встречать Глеба на своем пути, так что второго сафари не будет!
Серж хотел съязвить, но встретившись со мной взглядом, передумал:
– Слушаюсь, сеньорита! Ди, глотни-ка воды, - он протянул мне свою флягу, и пока я послушно пила, ощутив вдруг нешуточную жажду, перехватил повод Казановы.
– Спасибо, очень вкусно! Это что?
– я вернула флягу и снова отобрала у него повод.
– Капелька рома и две капли терника, - подмигнул итальянец.
– А-а!
– внутри разливалось приятное тепло. Скорее всего, там было больше, чем упомянутые капельки.
– Ди, хватит геройствовать, залезай к нам, - попросил Марат, подвинув в сторону что-то, накрытое брезентом, - места хватит.
– Да, Ди!
– поддержала его Рысь, - Казанову можно поместить в фургон, он достаточно вместительный. Ты... не сердишься? Я перепутала...
– Нет-нет, Оль, - перебила я взволнованную девушку, - что ты! Казанова просто чудо!
Конь фыркнул, мотнув головой, выражая пренебрежение к такому эпитету.
Рысь заулыбалась:
– Стас мне сказал, что сам его объезжал, - она мотнула головой в сторону водителя, - только жеребец кроме него никому не позволял на себя садиться. А Стас лучший объезчик и вообще большой молодец!
– Рысь, я все слышу, - проворчал водитель, - заканчивай меня нахваливать!
Но неугомонная девчонка лишь махнула на него рукой. Потом перелезла поближе ко мне и тихонько добавила:
– После несчастного случая с Палычем, я думала, Ахиллес именно его сделает управляющим. Да все так думали, не только я. Но почему-то наш шеф выбрал Глеба.
Ого, какие интересные сведения. Я присмотрелась к Стасу, но видны мне были только его широкие плечи, да небритая щека. Молодой совсем, тридцати нет. А Глебу, если правильно помню, уже тридцать четыре. Но ведь не возраст тому причиной. Пообещала себе, что спрошу Ахилла.
Но сейчас не место и не время об этом разговаривать, и я огляделась в надежде найти повод, чтобы сменить тему.