Спецназ Его Императорского Величества
Шрифт:
Генерал не думал о численности противника. Во-первых, бесполезно, меньше французов не станет, во-вторых, точных данных у него нет, начнется бой, понятно будет, куда новобранцев определить.
Удар кавалерии Мюрата оказался стремителен и беспощаден. Драгуны, видя огромные силы противника, бросились в отчаянную атаку, но их опрокинули и рассеяли в считанные минуты. Орудия, лишенные прикрытия кавалерии, оказались легкой добычей французов. Чуть дольше продержались казаки, но вскоре и их постигла судьба драгун. Полчаса, и Неверовский остался без кавалерии и артиллерии, с одной только
Мюрат стал обходить Красный, пехотная дивизия Ледрю, идущая в авангарде корпуса Нея, ударила по егерям. Еще через четверть часа подошла вторая дивизия — и сорок девятый егерский полк начал отступать к дамбе. Генерал строил полки на широком почтовом тракте в плотную колонну, занимая все пространство от одной придорожной канавы до другой. По бокам дороги росли деревья, прикрывая дивизию надежным щитом от кавалерийских атак.
— Никто не смей начинать стрельбу без моей команды! — выкрикнул генерал и замолчал, прислушиваясь, как приказ передается по полкам и ротам. «Вот сейчас и узнаешь, Дмитрий Петрович, чему научил солдат своих», — подумал Неверовский. Дивизия стояла, дожидаясь егерей, переходящих дамбу и занимающих первый ряд колонны.
Первым появился кавалерийский корпус Монбрена, обогнувший Красный. Он имел приказ Мюрата рассеять русскую пехоту, чтобы расчистить дорогу на Смоленск. Атака выглядела устрашающе — летящая лавина всадников в красивых разноцветных мундирах, сверкающие, занесенные для смертельного удара клинки. Дивизия встретила французов безмолвно, и лишь когда несущаяся конница достигла расстояния ружейного выстрела — зазвучала барабанная дробь.
Залп, словно упавшая перед кавалерией невидимая стена, о которую ударились и рухнули наземь несколько десятков лошадей, остановил французских гусар. Второй последовал почти сразу, и новые лошади и люди усыпали землю перед колонной.
— Не торопиться! Стрелять метко, во фронт кавалерии! — голос высокого генерала, настоящего русского богатыря, казалось, перекрикивал ружейную стрельбу.
И команда возымела действие! Третий залп из ружей, переданных из глубины колонны, оказался особенно меток, и не менее сотни всадников свалилось под лавиной пуль. Кавалерия откатилась, барабаны сыграли: «Отбой!».
Кровь ударила в лицо короля неаполитанского Йоахима Мюрата. Три часа назад он откровенно потешался над другом, герцогом Эльхингенским Мишелем Неем, передовой полк которого отступил перед деревней Ляды и попросил подкрепления. Зато Ней, переставший наконец хмуриться, задорно тряхнул кудрявой головой.
— Нужна помощь, друг мой?
Никто не воспринимал дивизию, столь удачно отбившую кавалерийскую атаку, всерьез. Досадное недоразумение, повод подтрунить над товарищем.
Русские пехотинцы четко по команде развернулись, размеренным походным шагом полки и батальоны двинулись в направлении Смоленска. Они прошли почти версту, когда пришедшие в себя французы, перестроив ряды, вновь бросились в атаку. На этот раз нескольким гусарам удалось добраться до егерей, но почти все они погибли на штыках.
За второй атакой последовала
Мюрат безумствовал.
— Да остановите же их, раз не можете опрокинуть эту кучку пехотинцев! Загородите им дорогу! Атакуйте с двух сторон, раз вам мешают придорожные канавы и деревья!
Огромная пестрая река драгун, гусаров, кирасиров потекла по полю, обгоняя темно-зеленую змею полков Неверовского, медленно ползущую по обсаженному березами и дубами Смоленскому тракту.
Новую атаку французы провели одновременно с двух сторон. Но толку добиться не удалось. Идущий в авангарде Виленский полк показал, что его солдаты стреляют не хуже егерей и полтавцев, расположившихся в арьергарде. Отбив атаку, виленцы под прикрытием товарищей расчистили дорогу от трупов французов, и колонна снова двинулась вперед.
Рядовой симбирского полка Федор Антонов, два месяца назад ставший солдатом, оказался во время очередного перехода между атаками рядом с командиром батальона.
— Ваше высокоблагородие, — приложив пальцы к козырьку кивера, запекшимися от жары губами, молвил Федор, — дозвольте в первый ряд к егерям перейти. Четыре часа бьемся с супостатами, а я не выстрелил ни разу. А я метко стреляю, ваше высокоблагородие, меня даже командир дивизии похвалил на учениях.
— А я помню, солдат! — вдруг улыбнулся подполковник. — Рядом же стояли, когда Дмитрий Петрович тебя хвалил.
— Так дозвольте?
— Нет, не могу.
— Почему, ваше высокоблагородие?
— Ну, во-первых, это уже не только другой батальон, но и другой полк. И приказ такой отдать мне не по чину. Но не в этом дело, солдат.
— А в чем же?
— А в том, что егерский полк у нас почти полностью из ветеранов. А в солдатском деле, хоть на войне, хоть в казарме, он обязан новобранца защитить, научить да помочь службу понять. На том и стоит русская армия. А если ветераны начнут за спины молодых прятаться и работу свою на них перекладывать, то это уже не армия будет, а сброд быдла. Так что пока ветераны стоят, твое дело — быстро ружья заряжать и передавать их в первую шеренгу. А коль до тебя очередь дойдет, то тогда уж и постарайся не посрамить родной полк. А ружья для тебя другие заряжать станут.
Лошади французов уже изрядно устали, но, доведенный до исступления Мюрат, вновь бросал в бой полки, пытаясь смять упрямую дивизию. Однако русские успешно отбивались. Многие из атак заканчивались обычной перестрелкой, в которой солдаты Неверовского имели преимущество. Длинноствольные ружья пехотинцев стреляли дальше драгунских карабинов.
Каранелли, задержавшийся со своим отрядом на переправе через Днепр, прибыл к месту событий, когда французы готовились к очередной атаке. Бегло прочитав письмо Наполеона, маршал Даву вернул его Луи.