Спецназ против пиратов
Шрифт:
– Я уже видел ваши документы... И успел прочитать в них, что инвалидом вы стали еще семь лет назад... Это так?
Ответом было молчание.
– А еще я увидел в ваших документах то, что вы имеете большой опыт службы в боевых условиях. В спецподразделении... Вы были офицером?
Андрей уже начал жалеть о том, что показал все эти бумаги.
– Молчите?.. Ну, что ж... Говорить не обязательно – ваши документы говорят сами за себя... И мы будем проверять и проверять все то, что здесь написано!.. Для чего вы приехали в Израиль? – Последний вопрос прозвучал как выстрел.
– С семьей.
– Это мы знаем! Для
– На Украине нет КГБ! У нас СБУ. И я в ней не служил!
– Это мы проверим! «У нас»!.. И проверим, ту ли цель вы преследовали, пересекая границу Израиля!
– Ваше право...
– Да! Наше право и наша обязанность!
– Я уже могу идти домой?
Полкан пристально смотрел на Филина и что-то для себя решал.
– Хорошо. Идите. И будьте готовы к тому, что нам с вами придется встретиться еще раз. А может быть, и не один! До свидания!..
Настроение было окончательно испорчено.
На всю ближайшую неделю.
А потом все стало понемногу забываться – Монах в очередном телефонном разговоре дал наконец-то(!) свое «добро»! Путь в Одессу был открыт!.. Ехать Андрей решил вдвоем с Машенькой в июле, и именно 6-го числа – 8 июля был Синичкин день [53] , и не поздравить ее он просто не мог, тем более что это было в его силах...
53
День рождения Синички, Танюшки Бискис. Все это вы уже должны знать из книги «Филин. Сделать невозможное». (От автора.)
Заботы, приобретение билетов, получение дарконов. [54]
Неприятный разговор с полканом забылся, отошел на задний план.
И вспомнился 30 июня, когда Андрей вернулся домой после работы и застал на столе повестку в призывную комиссию. А через час зазвонил телефон.
– Да!
– Здравствуйте! Это Проценко Андрей?
– Да! – Он уже узнал этот голос, но решил пока не подавать вида.
– Вас беспокоит полковник Моше Леви.
– Я не знаю такого человека.
54
Даркон – так называется израильский загранпаспорт. (От автора.)
– Знаете, Андрей! Мы встречались с вами на медкомиссии...
Дальше юлить было бессмысленно:
– Слушаю вас, полковник.
– Вы получили повестку на призывной пункт?
– Да, сегодня.
– У вас завтра выходной, поэтому я жду вас к 11.00. Мне хотелось бы побеседовать с вами до вашей поездки в Одессу.
– Откуда вы знаете, что у меня выходной? И что я собираюсь... – И осекся резко, только сейчас сообразив, с кем разговаривает.
Самодовольная ухмылка полкана была видна даже сквозь телефонную трубку:
– Вы поняли наконец, какую службу я представляю?
– Хорошо, я приеду...
– В 11.00! Жду вас! – и дал отбой...
...Входил в кабинет полковника Андрей с опаской:
– Можно?
– Да-да! Пожалуйста! – Полковник весь так и светился от каких-то переполнявших его засекреченную душу мыслей. – Присаживайтесь!
– Спасибо. – Филин уселся на жесткий стул и приготовился к неприятному разговору.
Предчувствия его не обманули.
– Ну, что ж, господин Проценко, давайте побеседуем! – Полкан совсем по-русски потер руки. – Что ж! Мы проверили ту информацию, которую вы нам предоставили. И еще кое-что из того, о чем вы говорить не пожелали...
Андрей сидел, как изваяние с каменным лицом. Он ждал продолжения.
И это молчание, видимо, немного обескуражило полковника.
– У вас крепкая нервная система, должен заметить! А ведь уволили вас из армии именно в связи с этим: «Реактивная психика, склонность к суицидальным действиям, неадекватная оценка опасности...» – зачитал он из какой-то бумажки. – Думаю, что ваши врачи несколько поторопились с такими категоричными выводами... Хотя... Думаю, что «вьетнамский синдром» налицо. Знаете такой термин в психиатрии?
– И что?
Филин стал исподволь осматриваться и, как бы ненароком, взял со стола карандаш. И этот его демарш не остался незамеченным.
– Не надо, Андрей. – Полковник был абсолютно спокоен. Как кобра пред прыжком. – Положите карандаш на место, пожалуйста. Я все про вас знаю. Или почти все... А уж о вашей подготовке офицера русского спецназа и подавно! Мое убийство обойдется вам в два пожизненных заключения – я все же старший офицер Службы безопасности при исполнении служебных обязанностей... Подумайте о дочке и пожилых родителях на Украине. Положите карандаш!
Остро отточенный карандаш медленно вернулся к своим собратьям.
– Хорошо... – Он вздохнул с видимым облегчением. – А теперь поговорим.
А Филин продолжал буравить взглядом его переносицу. И ждал развязки разговора.
– Мы выяснили все, что касается вашей службы в советском спецназе... – На это заявление Андрей только улыбнулся, и полкан заторопился: – Ну, может быть, не все, но достаточно, чтобы понять, что вы прошли очень серьезную и суровую армейскую школу – два боевых ордена, две медали, два ранения и тяжелая контузия, и пенсия к двадцати трем годам – это, знаете ли, впечатляет!.. Потом довольно успешный бизнесмен – свой ресторан, респектабельное место, Торговый дом. Вы даже начинали деловые отношения с некоторыми израильскими бизнесменами. И успешно начинали, надо сказать!.. И вдруг все бросили и как-то уж очень скоропалительно приехали к нам. Гражданство попросили уже здесь... Работали на стройках, на самых черновых работах... На бегство похоже, а? Так от кого вы бежали с Украины – от рэкета или от властей?
– Вы не знаете?
– От кого вы бежали?
– Почему я приехал со своей семьей на «историческую родину» моей жены?!
Полковник улыбнулся, и улыбнулся Андрей. Они поняли друг друга. Эта довольно простая ловушка была рассчитана на проверку сообразительности, но коварства от этого в ней не становилось меньше. Разведка боем. Только она ничего не дала.
«У него ничего нет! – понял Андрей. – Все на уровне догадок и предположений! Он, конечно же, знает кто я, но и не более! Значит, еще побарахтаемся, капитан, – не на чем меня зацепить – перед ними я чист!»