Спецотдел. Ведьма на службе
Шрифт:
– Ты ведь знаешь, что жить тебе долго.
Она коснулась моей щеки, и меня обдало холодом.
– Будешь жить долго, но счастливо или нет – тебе выбирать. Если ограничения твои окружат тебя, то проживешь несчастную жизнь. А если будешь верить своим чувствам и эмоциям, то счастливую.
– Но мои чувства и эмоции не позволят мне уехать, баба Яна!
Прабабушка погрустнела.
– Тогда трудно тебе придется. Ты у меня девочка нежная, с такой грязью столкнешься. То, что ты видишь сейчас – цветочки.
–
– Они дали тебе работу по душе. Но не говорили прыгать выше головы. А ты ведь прыгнешь, Адуся, да? Да… Я тебя знаю. Жаль, что так рано покинула тебя. Надо было дожить хотя бы до твоих шестнадцати!
– Но так вышло, баба Яна, – я нахмурилась, вспомнив всю свою боль, когда она умерла. Тогда мне было двенадцать. И я была не рядом… – Я тебя люблю!
– Я тоже тебя люблю, милая. Знай, что я всегда с тобой.
– А ты встретила свою маму? Узнала у нее про нашу родовую магию?
Баба Яна покачала головой:
– Она сразу же после смерти отправилась на перерождение. И душа ее, и дух ее. Не осталось в мире мертвых ни одной ее частицы.
– Разве так бывает?
– В мире все бывает, Адусь. Тебя еще столько открытий ждет! И при жизни, и после смерти. Но что могу тебе посоветовать – верь себе, не предавай себя. Никогда! Никогда! И не оправдывай все высшими силами. Ты знаешь, когда они действительно тебе что-то запрещают. Ты чувствуешь. Не зря ведь твоя анахата открылась сама, еще в детстве?
Баба Яна начала пропадать во тьме. Я потянулась к ней, чтобы в последний раз коснуться ее, но ее заволокла тьма. И я осталась одна. В этом мраке, который давил на меня своей грязью. Я попыталась проснуться, но у меня не выходило. Я попыталась крикнуть. И вдруг резко вынырнула из тьмы, открыла глаза и уставилась на обеспокоенного Ника, который светил на меня фонариком телефона.
– Все хорошо, Ада! Это всего лишь кошмар! – успокаивал он меня, опустившись на мою кровать.
– Это не кошмар, – заотрицала я. – Мне никогда не снятся кошмары. Это предупреждение!
– Какое?
– Я это и сама чувствовала, но прабабушка все подтвердила! Пропажа людей – дело рук какого-то колдуна.
– Колдуна? Это опасно?
– Конечно, опасно, Ник!
– Тогда давай уедем? Раз ничем не можем помочь. Я не хочу, чтобы этот колдун тебе навредил.
Я нахмурилась:
– А то, что люди и дальше будут пропадать, тебя не смущает?
– Но ты сама сказала, что это предупреждение.
– Меня предупредили, я готова. И сделаю все, чтобы люди были в безопасности! Да, мы не раскроем это дело, но зато больше никто не пропадет.
Ник покачал головой. Но спорить не стал. А я вспомнила слова прабабушки. Верить только своим чувствам и эмоциям? Ладно, подумаю об этом позже!
– Давай спать, Ник. Завтра рано вставать.
– Давай.
Но уснуть я не смогла, так как
– Что такое? – спросил Ник, который уже успел лечь на свою кровать.
Видно, услышал мое сдавленное хныканье.
– Живот заболел, – призналась я.
– Отчего? Ты отравилась?
– Нет! У тебя вообще девушки были, Ник? Если да, то очень странно, что ты в первую очередь подумал именно об отравлении!
Ник подскочил. Подошел ко мне:
– У тебя критические дни?
– Нет. Но скоро будут.
Я вновь скрутилась в позе эмбриона, почувствовав, как тянет низ живота.
– Я принесу лекарство из машины! – произнес Ник.
– Нет! – тут же завопила я. – Не оставляй меня одну. После этого «предупреждения» мне не по себе.
Но Ник все равно куда-то пошел. Я начала громко ругаться, но он остановил мой потом недовольства:
– Я на кухне.
И вскоре он пришел с чем-то. Положил это что-то на мою кровать. Я ничего не видела в темноте, но нащупала нечто булькающее, горячее и резиновое.
– Это что, грелка? – поразилась я.
– Да. Когда готовил, увидел ее в гарнитуре. Приложи к животу. Моей сестре помогало.
Я покорно положила грелку на живот. Вновь заботится обо мне. И если он это делает с такой завидной частотой, это значит, что в его действиях одно бескорыстие. Ему даже не лень среди ночи встать и набрать в грелку горячей воды, хотя он точно устал за сегодняшний день.
Ник устроился на своей кровати, и я видела, что он периодически садился и смотрел на меня. Интересно, я когда-нибудь привыкну к его вечной заботе? Каждый раз удивляюсь его поведению. Обо мне даже мама так не печется, хотя она любитель на мозги покапать: «Тепло одевайся! Да зачем ты довела эту мозоль до такого состояния?! Не ковыряй лицо! Болит живот? Пойдем в больницу на обследование! Немедленно надень кофту, на улице сильный ветер! И что, что термометр показывает двадцать пять градусов! Погода сейчас обманчива!»
Вспомним маму, я улыбнулась. Надо будет позвонить ей завтра, ведь сегодня я совсем забегалась. Да и бабушке надо позвонить. Давно с ней не разговаривала. Поделюсь с ней своими магическими практиками. Она любит такое слушать, пусть и боится за меня. Ведь на нее в ее молодости делали сильную порчу, отчего она чуть не умерла. Ей страшно, что и на меня что-то сделают. Зря боится. Если и сделают что-то, то либо оно ко мне не прицепится, либо я это сразу же почувствую и сниму.
Сон постепенно тянул меня в небытие. Я расслаблялась, забывала тьму и мрак, что меня окружали во тьме. Забывала, что завтра нас с Ником ждет столкновение с магией неизвестного мне колдуна или колдуньи. Забывала, что я в другом доме, в другом городе. Да я вообще не в городе, а в поселке! Забывала и погружалась в сон.