Спецотдел

Волковский Андрей

«Спецы» прошлись по техническим помещениям, взяв ключ у Алёны Викторовны, заглянули на склад, проверили знаками из-за двери кабинет директора. Корень таился в крошечном чулане, где стояли сломанные швабры, валялся лысый веник и пылились ножки от сломанного стула.

Обнаруживший корень Аз позвал коллег, и через минуту от выхвостеня не осталось и следа.

Других монстров в магазине не было. А это означало только одно — придётся продолжать поиски.

Егор вызвался позвонить коллегам в пожарный надзор и санэпидемстанцию. А остальным велел идти заново прочёсывать улицы.

Если здесь ничего не найдётся, придётся осматривать рейсовые автобусы, проверять связи покрывшихся пятнами пыреевцев: работает ли кто рядом? Общаются ли в городе? Есть общие знакомые?

Макс покачал головой, предчувствуя часы бесполезных бесед и не оправдывающих ожидания проверок. Но предчувствия предчувствиями, а работать надо.

Эд остался в магазине оформлять протоколы опроса. После «високосного» инцидента отношения между старшим и стажёром поменялись на сто восемьдесят градусов. Азамат полагал, что всё дело в совместной битве: вдвоём победили «високосника», так что теперь они в каком-то смысле напарники. Вика обсуждать коллег отказалась. А сам Макс был уверен, что эти двое что-то обсудили в нерабочее время и разобрались с тёмным прошлым Эда-Ужика.

Уже на улице Макс поинтересовался у Аза, что они узнали.

— Ничего! Комов-старший в город не выезжает, к нему ни соседи, ни доставка какая-нибудь, ни врачи, ни сантехники не заходили весь март. Никто, кроме сына, конечно. Но у Комова-младшего никаких пятен нет.

— Может, старший Комов куда-то сам выбирался?

— В гости к сыну ездил. Не на автобусе: сын его на своей машине увёз и привёз обратно. Машину проверили — чисто. Потом в магазин этот ходил, наведывался к врачу в поликлинику, один раз был у соседей — всё. Совершенно неясно, где он мог подцепить пятна!

Азамат улыбнулся, явно предвкушая встречу с необычным существом.

— Давай от магазина к дому Комова поднимемся, — предложил Кошкин. — Потом улицей выше пройдём. Да, а вода у него не колодезная?

— Неа, из-под крана. Как и у большинства соседей, но пятна мало у кого.

— Может, дополнительное условие есть?

— Наверняка! — кивнул Аз. — Но всё очевидное отпадает: среди жертв и мужчины, и женщины, и дети, и пожилой человек, и люди среднего возраста. Может, дети откуда принесли, кстати? У них же вроде больше пятен, по словам Комова. А может, это оттого, что ребёнок меньше и легче? Или дети вообще не при чём…

Разбираться и разбираться — вздохнул Кошкин. Нет, работа, даже такая нудная, его не смущала, а вот большая вероятность так ничего и не выяснить — очень даже. Но что поделать: видеть многое, но знать не всё, — это издержки профессии.

Мокрые ноги совсем заледенели, и Кошкин обречённо чихнул.

Позади послышался шум приближающейся машины, и Макс дёрнул приятеля:

— Давай тут встанем, а то впереди лужища.

Аз остановился, стараясь не прижиматься к грязному забору. Забрызганная грязью по самые стёкла серая «тойота» прокатила мимо, обдав водой из лужи забор чуть впереди видящих.

Макс оглянулся, убедился, что машин больше нет, и собрался идти дальше. Но Аз стоял на месте, как вкопанный.

— Гляди, — тихонько сказал спец

по редким существам, ткнув пальцем в сторону забрызганного забора.

Максим присмотрелся: по грязным доскам стекали звёздообразные подрагивающие капли, слишком ровные и слишком медленные, чтобы быть настоящими. В глубине «звёзд» слабо мерцали тёмно-зелёные искры.

— Я, кажется, понял, что это: «palus febris» — или, проще говоря, болотный трясунец! Видимо, грунтовыми водами пробрался сюда, в Пыреевку. При попадании на кожу как раз даёт и пятна, и кашель, температуру, часто ещё озноб и слабость. Ну, в общем классическая такая картина. Ворует здоровье, но, к счастью, очень медленно. Чтобы убить человека, ему нужно примерно полгода.

— И как с ним разобраться? — деловито спросил Максим.

— Надо осушить лужу. И знаки начертить — на сухом дне и на цистерне, в которую воду будут закачивать. И всё, — улыбнулся Азамат, продолжая смотреть на «звёзды» болотного трясунца, почти сползшие обратно в лужу, как на редкий полевой цветок, выросший посреди асфальта в центре города.

— А те, кого он уже заразил?..

— Если источник осушить, вся «palus febris» исчезнет.

Макс удовлетворённо кивнул и позвонил Егору.

— Аз нашёл «корень зла»! Нужно будет осушить лужу и начертить… — Кошкин бросил на напарника вопросительный взгляд.

Тот подсказал:

— Базовое уничтожение.

— Слышал?

— Ага. Вызываю.

Через час ярко-оранжевавя машина городских ассенизаторов, укреплённая знаками не хуже грузовика спецназа, с трудом протиснулась к обиталищу трясунца, и деловитые ребята в спецовках начали готовиться к откачке.

Из ворот дома справа от злополучной лужи высунулась старушка, покрытая характерными пятнами, и сказала:

— Вот, наконец-то лужу уберут! Хорошо, конечно, но она тут, если что, каждый год красуется. Вы когда нам тут дорогу нормальную сделаете, а? А тротуары?

Старушка от души чихнула, и вокруг дружно гаркнули:

— Будьте здоровы!

Долгий день

7 апреля

Очередной порыв ветра едва не сбил Эда с ног.

— Ну и погодка! — задыхаясь, радостно прокричал Азамат.

— Ужас! — отозвался недовольный Максим: возле тридцать второго дома он всё же наступил в лужу и теперь, видимо, страдал.

Вика и Егор, идущие по другой стороне дороги, сосредоточенно оглядывали кусты.

На секунду выглянуло солнце — и унылый городской пейзаж вмиг стал весенним и радостным. Увы, новая порция стремительных серых облаков вернула домам и улицам прежний серый вид.

Эд поёжился и уставился на кусты. Тут и там среди молодых, крошечных пока что почек сидели светящимися бугорками весенние листочники, сами похожие на почки чудных растений. Листочники питали деревья и кусты, ускоряя рост листвы, и считались полезными симбионтами.