Спецслужбы Третьего Рейха: Книга 1
Шрифт:
б) Обращение с военнопленными остается далеко за пределами контроля со стороны Вермахта. Но внешне ответственность сохраняется.
аа) Отделение гражданских лиц и политически нежелательных военнопленных, определение их судьбы будут осуществлять оперативные отряды полиции безопасности* и СД, руководствуясь основными направлениями, которые Вермахту незнакомы и выполнение** которых невозможно проверить.
бб) Вооружение такого рода лагерной полиции дубинками, плетьми и другими инструментами противоречит военной концепции даже в том случае, если она выполняется заключенными лагеря. Вермахт дает тем
ц) В заключительном замечании постановления комендантам лагеря для военнопленных рекомендуется действовать более жестко, чем предусмотрено, чтобы они были уверены в том, что им самим не придется нести ответственность.
4. Общеизвестно, что несправедливое обращение вызывает дух сопротивления, таким образом охрана всегда будет очень трудным делом.
Уже в «Постановлении» предусмотрен 1 охранник на 10 пленных, так что для нынешнего числа, около 1,5 млн. работоспособных военнопленных, потребуется 150 000 человек охраны.
В «Приложении 2» дается перевод русского указа о военнопленных, который соответствует основным положениям общего международного права и Женевскому соглашению о военнопленных. Без сомнений, этот указ на фронте остается без внимания, но все же оба — русский указ и немецкое «Постановление» — прежде всего предназначены для отечественных областей. Если и трудно предположить, что русский указ будет соблюдаться в русской части Советского Союза, то нельзя отрицать опасности того, что немецкое постановление будет подхвачено вражеской пропагандой и противопоставлено этому советско-русскому указу.
Восстановление оккупированных областей, жизненно важное для немецкой военной экономики, будет затруднено. Для военнопленных, которых можно использовать для управления этими областями в силу их антибольшевистских взглядов, специального образования или в силу каких-либо других причин, будет по политическим мотивам невозможно после освобождения работать на нас, даже если они захотят это сделать после всего пережитого в лагерях. Вместо того, чтобы использовать разногласия внутри населения оккупированных областей для облегчения немецкого управления, делается все для мобилизации всех внутренних сил России в единой враждебности.
С учетом особенностей русского театра военных действий воля враждебных групп к сопротивлению может укрепляться под воздействием средств массовой информации противника и быстро распространяющихся слухов.
Возможные источники информации будут закрыты. Военнопленные, которые могли бы использоваться как внутриполитические противники большевистского режима для разведывательных целей, в особенности представители национальных меньшинств, готовые к вербовке, от этой готовности откажутся. Это особенно относится к народностям Кавказа, такого важного в военно-политическом отношении региона.
Отпадает возможность протестовать против плохого обращения с солдатами Вермахта в советском плену.
II. Иностранный отдел разведки не принимал участия в разработке этого постановления. По мнению иностранного отдела разведки, против него имеются серьезные возражения, касающиеся как основных положений, так и, несомненно, вытекающих из него отрицательных последствий политического и военного характера.
Канарис
Тайная
Первые подразделения тайной полевой полиции (ГФП — нем. Geheimefeldpolizei) впервые использовались во время Гражданской войны в Испании. Эти части были включены в состав легиона «Кондор», оказывавшего войскам генерала Франко поддержку с воздуха. Позднее ГФП использовались во время захвата Австрии в марте 1938 г. и оккупации Чехословакии.
С 2 августа 1939 г. части ГФП были включены в единый мобилизационный план Рейха как «учебные части».
Тайная полевая полиция являлась исполнительным полицейским органом, приданным военной контрразведке и действующим в военное время. Руководящие установки ГФП получала от управления «Абвер-Заграница», в составе которого находился специальный реферат «Фельдполицай дер Дойче Вермахт» — ФПДВ, возглавлявшийся полковником полиции Крихбаумом. При штабе ОКВ имелся шеф-офицер полевой полиции, осуществляющий общее оперативное руководство подразделениями ГФП на Восточном фронте.
Подразделения ГФП в основном были представлены группами с соответствующей нумерацией при штабах армейских группировок, армий и полевых комендатур и в виде комиссариатов и команд при корпусах, дивизиях и местных комендатурах.
Во главе группы ГФП при штабе армейской группировки, как правило, стоял полицейский чиновник — директор полевой полиции и находился в подчинении шефа ГФП и отдела 1Ц АО армейской группировки.
Группы ГФП при армиях и полевых комендатурах возглавляли комиссары полевой полиции, нахолившиеся в подчинении руководителя полевой полиции соответствующей армейской группировки. и абверофицера отдела 1Ц армии или полевой комендатуры.
В группу ГФП входило от 80 до 100 сотрудников и солдат. Каждая группа имела от 2 до 5 комиссариатов, или наружных команд (ауссенкоманд), количество которых зависело от оперативной обстановки. Комиссариаты, ауссенкоманды и отделения придавались армейским корпусам, полевым и местным комендатурам и охранным дивизиям. Официальный состав подразделений ГФП комплектовался из сотрудников тайной государственной полиции (Гестапо) и криминальной полиции (Крипо). В районах боевых действий в ближних фронтовых тылах ГФП выполняла функции гестапо. В задачу ГФП главным образом входило проведение арестов лиц, указанных органами военной контрразведки, а также ведение следствия по делам о государственной измене, предательстве, шпионаже, саботаже, антифашистской пропаганде среди немецких военнослужа-щих и осуществление экзекуций.
Действовавшими инструкциями на ГФП были также возложены следующие функции:
организация контрразведывательных мероприятий по охране штабов;
осуществление личной охраны командующего и представителей ОКХ;
наблюдение за военной корреспонденцией, фотографами, художниками;
контроль за почтовой, телеграфной и телефонной связью гражданского населения;
оказание содействия органам военной цензуры при службе полевой почты;
контроль и наблюдение за собраниями, лекциями, прессой на оккупированной территории;