Спецзадание для истинной леди
Шрифт:
Глэдис вытащила ящик наружу и стала перекладывать помаду на стол, громко считая вслух:
— Один, два… три — нет, это крем… семь, восемь, девять…
Голоса за спиной постепенно затихли.
— Что там у тебя? — в общем молчании поинтересовался
Джек.
— Тринадцать, четырнадцать… Четырнадцать! — подняла она на него ошеломленные глаза.
— Ну и что?
— Я купила шестнадцать штук! — медленно, чтобы до всех дошло, объяснила Глэдис. — Сегодня, в обед купила, когда вы того маньяка уже увезли! А сейчас осталось только четырнадцать! Две опять пропали!!! — На нее
И он по-прежнему охотится за моей помадой! И ту, наверное, тогда тоже он забрал…
После этих слов Симпсон и Лэнгфорд загалдели хором:
— Не морочьте нам голову, какой еще маньяк, на этом острове никогда никаких маньяков не было, миссис Четтерсон, куда вы дели помаду с микропленкой… это даже смешно, то есть даже не смешно, и он никакой не маньяк…
— Хватит!!! — перекрыл все мощный рев Джека, про себя решившего, что если он сегодня еще раз услышит слово «маньяк», то непременно кого-нибудь прикончит. Не Глэдис, конечно, а, скажем, того же Симпсона. Тем более — с каких это пор фэбээровец стал для его жены просто «Ларри»?! — Хватит! Заткнитесь, вы, все!
Тишина наступила почти мгновенно. Не ожидавшие подобной вспышки Симпсон и Лэнгфорд ошеломленно уставились на него.
— Глэдис, быстро, не задумываясь, отвечай — куда ты дела помаду, которую взяла в том номере?
— К Панчу, под матрац!
— А ты ее там потом проверяла?!
— Конечно! — (Он ее что, за дуру принимает?!) — Там только клипса была! Это все ма…
— Ну-ка, проверь еще раз! — не дал ей закончить Джек.
В обычной ситуации Глэдис ни за что не стала бы слушаться подобных хамских распоряжений, но ее муж вел себя непонятно и был явно не в себе, поэтому она сочла за благо не спорить, подошла к клетке, нагнувшись, покорно пошарила под матрасиком и обернулась.
— Ничего тут нет!
— И той помады, что пропала сегодня из ящика, тоже нет?
— Нет!!! Я же говорю, это ма…
— Ящик, когда мы пришли, был приоткрыт?
— Да, а откуда…
Симпсон и Лэнгфорд, не понимавшие, что происходит, синхронно поворачивали головы, переводя взгляд с одного из собеседников на другого. И тут Джек Четтерсон, которого они оба знали как человека выдержанного, здравомыслящего и не склонного к поспешным выводам, неожиданно разразился взрывом идиотского хохота.
— Господа, похоже, моя жена кой-то веки раз оказалась права! На этом острове действительно есть жуткий маньяк, ворующий помаду — и я даже знаю, кто это!
Глэдис возмущенно вскинула голову. Что это за «кой-то веки раз»?! Она всегда в конце концов оказывается права! Ну… почти всегда… И тут до нее дошло — ее муж, ее собственный муж, оказывается, знаком с маньяком!!! И скрывал это от нее! И от всех!
— Давайте проведем маленький следственный эксперимент! — продолжал Джек, вскакивая и направляясь к письменному столу. — Думаю, минут пятнадцати-двадцати хватит! Я, конечно, ничего не обещаю, но чем черт не шутит! Глэдис, сядь! Вон туда, в мое кресло! И тихо — все тихо!
Пораженная его странным поведением, она, ни слова не говоря, села, куда было велено. Еще несколько
— Вот так! Теперь подождем!
— Вы хотите сказать?… — неожиданно встрепенулся Симпсон.
— Вот именно!
Лэнгфорд попытался шевельнуться и что-то спросить — на
него зашикали уже двое!
— Тише! И не смотрите в ту сторону! Спугнете!
Только теперь Глэдис дошло — кажется, они думают, что сейчас сюда явится этот самый маньяк! И хотят сделать вид, что не заметили его — а потом быстро схватить и арестовать!
— А он кто? Он опять с балкона залезет, да? У него пистолет будет? — не выдержала она. Ну почему они уже все всё знают — а она до сих пор нет?!
Джек оторопело посмотрел на нее, словно только сейчас вспомнив об ее существовании, и быстро сказал:
— Слушай, ты можешь сделать для меня одно доброе дело?
— Какое?!
— Закрой глаза и медленно, вслух, посчитай до ста!
— Зачем?!!
— Это очень важно! Я тебе потом объясню!
— Да, миссис Четтерсон, это очень важно! — подтвердил, мгновенно сориентировавшись, Симпсон, которого Джек незаметно под столом пнул ногой. — От этого сейчас многое зависит!
Смысл столь странного задания оставался для Глэдис по-прежнему неясным, но — раз уж так просят! — она честно закрыла глаза и принялась за дело:
— Один, два, три…
Глаза ее были плотно зажмурены, и она не могла видеть, как со шкафа осторожно свесилась ушастая голова с темной «шапочкой» и горящими зеленым огнем глазами.
— … шестнадцать, семнадцать…
Убедившись, что на него никто не смотрит, Панч бесшумно соскочил вниз, вдоль стенки пробежал к столу и запрыгнул на него. Опасливо оглянулся и замер, в любую секунду готовый пуститься наутек — но то, соблазнительное и блестящее, что он углядел сверху, тянуло его к себе с неодолимой силой.
— … тридцать четыре, тридцать пять, тридцать шесть…
С независимым видом, высоко задрав хвост — пусть все видят, что он здесь просто гуляет! — кот прошелся взад-вперед по столу, постепенно приближаясь к заманчиво блестевшим футлярчикам. Подобрался вплотную… ткнул один из них лапой, покатал… — воровато покосившись на людей, схватил помаду зубами и одним прыжком снова взлетел на шкаф! Оттуда донеслись шорохи… постукивания, и вдруг — отчетливый шелестящий звук, словно что-то маленькое скользнуло по задней стенке!
— … восемьдесят семь…
И в этот миг все трое мужчин с воплем: — Бинго! — сорвались с места и кинулись к шкафу.
Решив, что настал его последний час, перепуганный Панч в головокружительном прыжке пролетел над их головами и, прижав уши, понесся в спальню — но им было не до кота.
С громким: — На счет три! Начали! Раз, два, три-и!!! — они ухватились за шкаф и выволокли его из ниши, где, судя по количеству обнаружившегося за ним мусора, он стоял с момента основания отеля. Но, кроме мусора, там было и кое-что еще — в пыли, среди скомканных бумажек, пивных крышечек и дохлых бабочек, отсвечивали перламутровым блеском четыре тюбика помады, на одном из которых, взяв его в руки, Лэнгфорд смог различить изящную надпись «Рассвет орхидеи».