Спектакль для босса
Шрифт:
— Прошлым вечером, — прервала его Эллен, — я уже собралась рассказать Линн правду о нас с тобой. О тебе и обо мне, — поправилась она. — Я не хотела ей лгать. Но потом ты...
— Я сыграл нечестно, — печально признался Джош. — Я выбил почву у тебя из-под ног и все испортил — поцеловал тебя, как любовник, перед твоей младшей сестренкой, которую ты не желаешь обманывать. И теперь ты хочешь влепить мне пощечину, но Эллен Роудз никогда не позволит себе сделать это на людях. Пожалуйста, — он поднял обе руки, как бы сдаваясь, и повернул к ней щеку. — Я заслужил твой гнев
— Господи. — Голос Эллен прозвучал тихо, укоризненно и... ласково. Она протянула руку, дотронулась до его скулы и повернула лицом к себе. — Конечно, я не захочу, чтобы кто-то видел, как великолепный Джош Готорн получает пощечину. Надеюсь, что этого никогда не произойдет, даже если ты это и заслужишь — но думаю, что нет. А что касается прошлого вечера... то прав был ты, а не я.
Джош коснулся губами руки Эллен, но она отдернула ее и сжала обе ладони вместе, словно он сделал ей больно. Он внимательно заглянул ей в глаза.
— В чем ты была не права?
Джош знал, что пощечину он заслужил и только такая девушка, как Эллен, могла вырвать у него это признание. Он поступал и похуже, чем вчера, и всегда уходил от наказания, разбивая женские сердца, вторгаясь в их жизни и улетая, подобно переменчивому ветру.
Эллен глубоко вздохнула, и лицо ее приняло сверхсерьезное выражение, которое безотказно срабатывало в фирме и так ласкало взор Джоша.
— Линн сейчас очень плохо, — сказала Эллен. — Она всегда нуждалась во мне. Наши родители... мой отец оказался не очень хорошим отцом. Как муж он был просто ужасным и почти постоянно изменял маме, которая тяжело это переживала, а когда появилась Линн, она не могла за ней ухаживать. И Линн вместо матери тянулась ко мне. А теперь, как никогда, я должна быть сильной ради нее. Я не хотела и не хочу ей лгать, но когда попыталась объяснить, что происходит, после того, как ты уехал, то не выдержала и сказала ей, что мы с тобой собираемся пожениться. Я не видела другого выхода. Если она узнает о моих собственных неприятностях, которые все растут, а планы все время срываются...
Голос Эллен замер.
— И ты решила, что она не обратится к тебе за помощью? — подсказал Джош.
— Нет, вовсе нет. — Эллен покачала головой. — Она все равно обратится, но я... видишь ли, Линн нужно на кого-то опереться, и этим человеком всегда была я. Если она узнает, в чем мы с тобой увязли... вообще... — Эллен усмехнулась. — Должна признаться, что задуманный мною план более чем сомнителен. Такого я никогда не делала. Я просто не хочу, чтобы Линн беспокоилась еще и обо мне, у нее своих бед полно.
— Но ты же постоянно беспокоишься о других, — не удержался от замечания Джош.
Глаза Эллен блеснули.
— Я знаю, что делаю, и этот путь выбрала сама. Линн не станет злоупотреблять моим участием. Но я не об этом хочу поговорить. Я хотела, чтобы, насколько возможно, вся эта история проходила поскромнее.
Джош собрался было спросить, что она конкретно имеет в виду, но предательский румянец уже разлился по нежной шее Эллен.
— Ты хочешь, чтобы я не распускал руки.
Эллен
— Я просто считаю, что убеждать надо только сотрудников фирмы Тарентона.
Джош уже не скрывал смеха.
— И тебе неловко, когда младшая сестренка видит, как ты целуешься с мужчиной, который, очевидно, рисует в уме картинки твоего обнаженного тела?
— Ну, я ведь почти что мать для нее, — объяснила Эллен. — И для братьев тоже...
Теплые интонации прозвучали в голосе Эллен при упоминании братьев.
— Ты и их растила? И они тоже на тебя полагаются, как Линн?
Эллен вызывающе и упрямо посмотрела на Джоша. Подбородок у нее напрягся. И Джош сразу представил, как она разговаривает со служащим, допустившим ошибку.
— Я их тоже люблю, — попеняла она Джошу. — Я — старшая сестра.
Эллен могла ничего ему не объяснять. Зная ее чувство ответственности и самоотверженность, он представил, какой хорошей матерью она была для братьев и для Линн. Он не должен добавлять ей тревог, ему нужно дать ей понять, что уж он-то не ждет от нее больше того, что она сможет дать.
Ласковым жестом Джош протянул руку, убрал густую прядь волос с плеча и погладил шелковистые каштановые волосы, струившиеся у него между пальцев.
— Будь по-твоему, — согласился он. — Я не стану лапать тебя на глазах твоей семьи. Буду вести себя прилично перед братьями и Линн и постараюсь не ставить тебя в неловкое положение. Мы об этом пришли сюда поговорить?
Эллен улыбнулась и кивнула головой.
— Да, но, кроме того, я хотела поблагодарить тебя. Вчера у меня не было такой возможности. Миссис Тарентон передала мне в конце праздника слова своего мужа, что, дескать, самым умным поступком в его жизни было взять меня на работу. Не стоит говорить, что твое присутствие очень повлияло на такое мнение.
Джош упивался ее милой улыбкой и злился на Хью Тарентона.
— Он специально старается не замечать очевидного — того, что ты всегда была замечательным сотрудником, — сказал Джош. — Он — хитрец и манипулирует людьми, Эллен. Но если ты решишь оставить фирму, с моим участием или без оного, его компании это нанесет ущерб. Он это знает и не захочет тебя отпустить. Меня благодарить нечего — ты сама открыла ему глаза.
— Я благодарна тебе за то, что ты подталкиваешь его к решению, — настаивала на своем Эллен.
Но ведь он здесь именно для этого, подумал Джош. Он-то предполагал отвлечься от своих клиентов, мало чем отличающихся от Хью Тарентона. А почему он сейчас здесь? Этого он не знал. Ему не хотелось копаться в мотивах своего поведения, но одно было ясно: и для Эллен, и для всех окружающих, включая его самого, будет лучше поскорее покончить с этой историей.
— Тогда давай и дальше подталкивать его, — сказал Джош. — Возьмем штурмом крепость Тарентона. Будем день и ночь маячить у него перед глазами, ходить за ним по пятам и заставим его наконец поверить, что мы почти у алтаря. Как только он в этом окончательно убедится, мы выжмем из него твое повышение.