Спелое яблоко раздора
Шрифт:
— Поговорила с ней и от нее и узнала всю эту историю с сыном, — продолжил Сергей. — А потом она пошла в загс того района, где мальчик родился, и попросила показать запись о рождении… — Тут я поставила вторую галочку, потому что у меня сложилось твердое мнение о том, что Антон родился в пригороде, а там у них, наверное, и свой роддом имеется. Надо выяснить.
— Выяснилось, — между тем не умолкал Сергей, — что там записан другой человек, ну, как отец, понимаешь? Александр Чередниченко. Ну, там еще кое-что есть, например, мы…
Я
— Так что все это блеф, — заключил Сергей. — Не было у Алекса никакого сына, это мальчишка, похоже, сам узнал каким-то образом…
Я согласно то и дело покачивала головой, делая вид, что совершенно ему доверяю, и стараясь не глядеть ему в глаза, чтобы не просек того, что на самом деле я прекрасно понимала, если слово «блеф» и можно к чему-то применить в данной ситуации, то именно к тому, в чем он меня сейчас пытался убедить. Но вида не подала. А когда он наконец замолчал, я затушила сигарету и, улыбнувшись, сказала:
— Что ж, Сереженька, все это важно. Я рада, что вы такие молодцы. Может, мне прекратить свои попытки что-то наконец выяснить?
— Ну… — протянул он, закуривая новую сигарету. — Знаешь, мы что-то так подумали-подумали и решили, что ты, наверное, права. А чем дальше, тем, может, еще больше смертей будет? — как-то суеверно спросил он. — Не надо. Чего уж, человек в земле, и так уж слишком много тайн открылось. Хватит.
— Хорошо, — улыбнулась я еще шире, но, пожалуй, и неискренней. — Ты, наверное, прав. Я тоже что-то подустала от всего этого. Закрываем так закрываем.
— Да, насчет гонорара ты не волнуйся, я заплачу. — И он тут же, на лестнице, полез в карман за портмоне, вытащил из него причитающиеся мне остатки гонорара.
Кивнув, я взяла деньги, убрала их в кошелек и опять улыбнулась.
— Что ж, как говорится, кто платит, тот и девушку танцует. Значит, все? — спросила я, заглянув ему в глаза.
Сережа вдруг как-то стушевался, побледнел, потом покраснел, выкинул сигарету в окно, а потом неожиданно и резко прижал меня к себе и, глядя в глаза, прошептал:
— А теперь поедем к тебе… Или ко мне, если хочешь?
Я с минуту подумала-подумала, а потом решила для себя, что не нужны мне больше никакие хлопоты по этому делу, да и совесть моя на сей раз чиста — клиент сам отказался продолжать расследование, какой с меня спрос? Так вот, я заглушила нехорошее подозрение внутри себя, появившееся после пространных Сережиных объяснений, махнула рукой на расследование и сказала:
— Поедем ко мне!
Он поцеловал меня долго и нежно, и мы спустились по лестнице, благополучно миновав злобную вахтершу.
Кошки, конечно, у меня на душе скреблись — поступала я неправильно и знала это наверняка, но только на несколько часов так хотелось
Глава 9
Денек у меня выдался насыщенный. Уже вечером, когда мы с Сережей просто валялись в постели, а часы показывали начало восьмого, зазвонил мой сотовый. Я удивилась, посмотрела на определившийся номер и, пожав плечами, так как он мне ни о чем не говорил, по крайней мере вот так, сразу, поднесла трубку к своему уху.
— Иванова, — откликнулась я лениво.
— Татьяна? — Я услышала низкий мужской голос с еле заметным акцентом. Голос показался мне смутно знакомым.
— Да, — подтвердила я и встала с постели, где мы и расположились с подносом и закусками.
— Татьяна, это Артур Гафизов, — представился голос.
«Опаньки!» — сказала я про себя и вышла из комнаты. Чего это ему понадобилось? Неужели вспомнил о нашем договоре?
— Танюша, если ты свободна, то нам не мешало бы встретиться, — добавил он, не дождавшись моего удивленного возгласа. — Это касается расследования. Ты обещала, помнишь?
И тут я, конечно, могла бы ему сказать, что ни к какому расследованию я теперь не имею ни малейшего отношения, но захотелось мне его послушать. Честно. Прежний азарт, казалось, благополучно усыпленный, вновь взыграл в моей детективной крови. И я, может, еще до того, как успела подумать, тут же ответила ему согласием:
— Хорошо, где и когда?
— Сейчас четверть восьмого, в восемь будет нормально? — поинтересовался он.
— Нормально, — заверила я. — Только вот где?
— О, ну я тут один ресторанчик отрыл, — усмехнувшись, проговорил Артур. — Называется «Пигмалион», знаешь, где это? В центре вашего города.
— Название претенциозное, — заметила я и услышала одобрительный смешок Артура.
— Я тоже так подумал, решил заглянуть, а там ничего, прилично кормят, да и обстановка… Так найдешь?
— Найду! Я там, кстати, тоже как-то бывала. Значит, в восемь?
— Ну да. Конечно, ты можешь опоздать, — с улыбкой добавил он. — В смысле, ты можешь не торопиться.
— Это что, таким образом проявляется мужской шовинизм? — съехидничала я.
— Что-то вроде того, — засмеялся Артур. — Ладно, жду тебя.
— Хорошо, — сказала я, отключая телефон.
Я вернулась в спальню, где Сережа встретил меня каким-то подозрительным взглядом. «Чего доброго, — подумала я, — сейчас начнет выпытывать, кто это мне звонил. И это тоже будет доказательством мужского шовинизма».
— Кто звонил? — не разочаровал меня Сережа.
«Вот, — у меня вырвался вздох, — именно поэтому я и не горю желанием выйти замуж. Будто у меня не может быть своей жизни и телефонных разговоров, о каждом расскажи, да еще в подробностях…»