Спенсервиль
Шрифт:
Кит кивнул. Странно, подумал он, как много воспоминаний способно вызвать у человека одно только название какого-нибудь места. Он ощутил щемящую боль в сердце, повернулся к Энни, собираясь что-то сказать, и увидел, что по щеке у нее катится слеза. Кит положил ей руку сзади на шею и принялся мягко массировать ее.
– Знаешь… – проговорила Энни, – если дочка сейчас там хотя бы наполовину так счастлива, как я была счастлива с тобой, то памяти об этом ей хватит на всю оставшуюся жизнь…
– Если она похожа на тебя, то наверняка будет счастлива.
– Надеюсь…
– Я тоже не знаю, но, честно говоря, меня это больше и не волнует. Я хочу жить своей жизнью и надеюсь, что мир оставит нас в покое.
– Наверное, тебе довелось видеть много изменений в мире к худшему, Кит.
– Много. И, честно признаться, я тоже приложил к таким переменам руку.
– Правда?
– Ну, может быть, не преднамеренно…
– Расскажи мне о каком-нибудь добром деле, которое ты совершил преднамеренно.
– Ну, так сразу и не вспомнишь… было немало хороших поступков… мир вовсе не так уж плох, Энни, я вовсе не это хотел сказать. При всем плохом, что мне довелось повидать, я сталкивался и с самыми невероятными проявлениями мужества, доброты, честности, любви. И с чудесами, – добавил он. – Вот видишь, встретились же мы с тобой снова.
– Спасибо тебе… давно я уже не слышала таких слов… – Она посмотрела на него долгим взглядом, потом проговорила: – Кит, я понимаю, что у тебя в жизни случались не только радостные и светлые дни, должны были быть и какие-то неудачи, разочарования, остались какие-то шрамы на сердце, что-то такое, о чем ты хотел бы, но не можешь забыть или о чем тебе необходимо с кем-то поговорить. Можешь поделиться со мной, насколько сочтешь возможным. Я готова буду тебя выслушать.
– Спасибо. И я тебя тоже.
Впереди над дорогой показался огромный зелено-желтый знак: «Аэропорт Толидо»; стрелка указывала направление съезда с шоссе.
– Почти добрались, – проговорила Энни.
– Да, – кивнул Кит.
Еще одно-два маленьких везения, чуда – и им повезет уже по-настоящему.
Глава тридцать первая
Кит решил ехать в местный аэропорт, что располагался к юго-западу от Толидо. Уже подъезжая туда, он обратил внимание, что самолеты не садятся и не взлетают, но Кита это не особенно встревожило: аэропорт этот, насколько он помнил, был действительно небольшой – кажется, всего с шестью выходами к самолетам – и не очень загруженный.
Они подъехали и остановились у входа в здание: через одну и ту же дверь здесь проходили и отлетавшие, и прилетевшие.
Возле самого здания стояла полная тишина: не было видно ни носильщиков, ни служащих аэропорта, ни других машин или такси, ни народу.
– Подожди тут немного, – сказал Кит Энни.
Он вошел в небольшое, но вполне современное здание и обнаружил, что и внутри оно тоже было почти пустым: не работал даже ни один киоск, за исключением только буфета, где можно было выпить лишь кофе. Открывшаяся взору Кита картина не обнадеживала.
Кит отыскал телемонитор с информацией
– Вот черт!
Кит подошел к ближайшей кассе, принадлежавшей, как выяснилось, «ЮЭс Эйр». Там за стойкой одна-единственная сотрудница приводила в порядок какие-то бумаги.
– У вас сегодня что-нибудь куда-нибудь летит? – спросил ее Кит.
– Нет, сэр.
Кит оглядел стойки других авиакомпаний: там вообще нигде не было видно ни души.
– А у других компаний есть сегодня вечером какие-нибудь вылеты? – спросил Кит женщину.
Та посмотрела на него взглядом, в котором сквозили и недоумение, и ирония, и ответила:
– Нет, сэр. А куда вы хотели улететь?
Киту было совершенно ни к чему, чтобы женщина решила вдруг сообщить о странном пассажире службе безопасности аэропорта, и потому он ответил:
– Я думал, что сегодня еще есть рейс на Вашингтон.
– Нет, сэр. Обычно последний рейс уходит примерно без четверти восемь, и после этого до утра уже ничего нет. Забронировать вам билет до Вашингтона на завтра?
– Н-не знаю. – Он, раздумывая, немного помолчал. – А прокат машин открыт?
– Нет, сэр. Последний на сегодня самолет приземлился сорок пять минут назад.
Значит, избавиться от «блейзера» ему не удастся, а на нем они далеко не уедут.
– В семь пятнадцать утра будет прямой рейс на Вашингтон, – сказала женщина. – Прибывает в аэропорт Нэшнл в 8.55. Места пока есть. Забронировать на ваше имя?
Кит понимал, что оставлять зафиксированный в документах след ни в коем случае нельзя, да и к тому же к утру во всех кассах аэропорта уже будут лежать фотографии Энни Бакстер, а возможно, и его собственные тоже.
– Так как, сэр?
– Нет, спасибо, не надо. А зафрахтовать самолет тут можно?
– Да, сэр. Вон там. Сейчас они уже закрылись, но у них есть дежурный телефон.
– Спасибо. – Кит подошел к стойке чартерной авиакомпании, снял трубку их телефона и набрал обозначенный под названием фирмы номер. После гудка автоответчик предложил ему изложить суть просьбы и оставить свое имя и номер телефона. Кит молча повесил трубку, заметив про себя, что выбраться из Сайгона, когда танки коммунистов приближались к американскому посольству, оказалось куда проще, чем улететь в воскресенье вечером из Толидо.
Он подошел к телефону-автомату и позвонил Ингрэмам. Ответила Терри, и Кит поприветствовал ее самым бодрым и жизнерадостным тоном, на какой только был способен.
– Кит?! Вы где? У вас все?..
– Все отлично. Мы через несколько минут вылетаем. Энни уже ждет у выхода на посадку, а я просто хотел еще раз поблагодарить вас обоих и попрощаться.
– Спасибо большое. Я очень рада, что мы смогли вам чем-то помочь, и…
– Погодите-ка… да, уже объявляют посадку на наш рейс. Но я еще хотел бы быстренько сказать кое-что на прощание Ларри.