Спенсервиль
Шрифт:
Они нежно поцеловались, сжали друг друга в объятиях и мягко, не спеша задвигались, словно им совершенно некуда было торопиться.
Они лежали на боку, она у него за спиной, обхватив его сзади руками и переплетаясь с ним ногами так, что со стороны ноги их казались сложенными веслами.
– Спишь? – спросила она, целуя его сзади в шею.
– Нет. Мечтаю.
– И я тоже. – Энни обняла его покрепче и погладила ногой по икрам.
– Люблю, когда ты так делаешь.
– Я знаю.
Кит
– Если бы ты только знал, как часто я мечтала об этом… – прошептала она.
– Не чаще, чем я.
– Честно?
– Да.
– Я тебе уже говорила, у меня не было ни одного романа, – повторила она. – Даже самого мимолетного.
– Да мне не важно, был или не был.
– А для меня важно. Очень важно.
– Я понимаю.
– Я это говорю не для того, чтобы ты подумал, будто должен на мне жениться. Я ведь уже и так замужняя женщина. Я просто хочу сказать, что для меня это действительно очень важно. И если между нами все на этом и кончится, я пойму. Мне только этого и хотелось, больше ничего. Еще один-единственный раз, и все.
– Ты это серьезно?
– Нет.
Кит рассмеялся.
Она взъерошила ему волосы, потом села.
– Скажи мне… я понимаю, что у тебя были другие женщины, но была ли какая-то одна?..
– Ничего такого, о чем стоило бы написать в письме. – Он немного помолчал, подумал, потом заговорил снова: – Честное слово, я просто не мог выбросить тебя из головы. Поэтому я и не сумел… я хочу сказать, у меня не было причин жениться.
Она молчала долго, очень долго, потом проговорила:
– Может быть, если бы у меня не было детей, я в один прекрасный день появилась бы у тебя на пороге.
– Я занимался такими вещами и в таких местах, что у меня зачастую и порога-то не было. Вдвоем это была бы не жизнь.
– Неизвестно. Знаешь, временами я тебе завидовала, а иногда мне казалось, что тебя убили…
– А иногда и желала мне этого, да?
Она минутку подумала и ответила:
– Нет. Я была на тебя зла, это верно, но всегда молилась, чтобы с тобой ничего не случилось. – Помолчав, она добавила: – Хотя бывали и такие времена, когда мне самой хотелось умереть.
– Прости.
– Чего уж теперь. Я целых двадцать лет спала с человеком, которого не люблю. Это грех. Но больше я грешить не буду.
Ему не хотелось ее об этом спрашивать, но он чувствовал, что должен это сделать, а потому произнес:
– Энни, почему ты от него не ушла?
– Я сама себя каждый день об этом спрашиваю. Наверное, из-за детей… все-таки семья… дом…
– Ты хочешь сказать, что если бы ты подала на развод…
– Мне пришлось бы уехать. Он мог бы стать…
– Опасным?
– Не знаю. А потом, я как-то привыкла надеяться, что он умрет. Что его кто-нибудь убьет. Это ужасно. Я сама себя за это
– Ничего. Теперь тебе не надо ждать, чтобы его кто-нибудь убил.
Энни не ответила; он решил, что она размышляет над двойным смыслом того, что он сказал, и добавил:
– Теперь ты можешь просто уйти от него.
– Я так и сделаю. – Она не стала просить Кита ни о какой помощи, не потребовала от него никаких заверений. Только сказала: – Наверное, я подсознательно ждала тебя. Я всегда знала, что ты вернешься. Но мне от тебя ничего не нужно: ни обещаний позаботиться обо мне, ни предложений позаботиться о нем. Этим я займусь сама. Дочка в колледже, так что теперь я могу уходить.
– Ну, ты же знаешь, что я готов помочь, так что…
– Кит, он опасен.
– Чепуха.
Она привстала, опершись на локоть, и посмотрела на него сверху вниз.
– Если с тобой что-нибудь случится, даю тебе честное слово, я покончу с собой. Обещай мне, что не станешь с ним связываться.
Зазвонил телефон.
– Это тетя, – сказала Энни.
Кит поднял трубку:
– Да?
– Мне показалось, я видел свет в твоем доме. Как добрался назад?
– Кто это?
– Офицер Уорд. Проверяю, забрался ли ты назад в свою нору.
– Забрался. Для одного вечера с меня развлечений хватит.
– А мне так нет. Мне сегодня скучно.
– Ну, я вас развлекать не буду.
Энни привстала и приложила ухо к трубке. Кит отвернулся от нее и проговорил в аппарат:
– И не звоните сюда больше. – Он повесил трубку.
– Кто это был? – спросила Энни.
– Из автомагазина.
Она глянула на него и только собиралась что-то сказать, как телефон зазвонил снова. Кит поднял трубку.
– Да?
Женский голос с немного старомодным, характерным для Среднего Запада акцентом спросил:
– Мистер Лондри?
– Слушаю вас.
– Это миссис Синклер, тетя Энни Бакстер.
– Да, мадам.
– Энни говорила, что может заехать к вам на минутку по пути домой.
Кит улыбнулся, почувствовав, с каким внутренним напряжением говорит тетя Луиза.
– Она заезжала даже меньше чем на минутку, миссис Синклер, – ответил он. – Мы разговаривали с ней о ценах на зерно через экранную дверь не дольше пятнадцати секунд…
Кит почувствовал, как его ущипнули за руку, потом услышал приглушенный смех Энни и ее голос:
– Прекрати!
– А потом она сразу же уехала домой, просто молниеносно, – продолжал Кит.
– Я так и подумала, что она должна быть сейчас где-то на пути домой, и так и ответила мистеру Бакстеру: он мне звонил, разыскивал ее. Я сказала, что она скоро будет уже дома.
– Наверняка, миссис Синклер.
– Очень приятно было с вами побеседовать, мистер Лондри. Будьте осторожны.
– Обязательно, миссис Синклер. И спасибо вам за звонок. – Кит повесил трубку.
Энни перекатилась, улегшись на него сверху, и прижалась своим носом к его: