Спи
Шрифт:
– Море сегодня прекрасно, – говорит капитан и облокачивается на бортик.
– Идеальное, чтобы остаться на одиноком острове и взобраться на верхотуру, – отвечаю я.
Капитан громко вздыхает и плюет за борт.
– Я когда-то тоже хотел так, – говорит он, – осесть в круглой комнате, включить постоянно шипящее радио и наслаждаться одиночеством и пустотой в окружающем мире.
– От чего так?
– Не хотелось видеть и слышать людей вокруг, – капитан разворачивается и опирается на бортик спиной. – Молодой был, шел бунтовать, бежал от родителей, проблем и обязанностей. Чем же маяк не идеальное место для такого человека?
Я молча киваю, соглашаясь.
– Я раньше не хотел так закрыться от всех, – говорю я.
– Только сейчас прижало?
Я киваю и продолжаю наблюдать за волнами.
Раздается корабельный гудок, и кто-то кричит с капитанской рубки, что капитану нужно срочно вернуться на свое место. Мужчина громко крякает, отряхивает свою форму, смявшуюся на животе, а после бьет меня по плечу.
– Если что-то понадобится – дай мне знать, – говорит он и удаляется.
Мне нужно только попасть на маяк и не больше.
Вот она белая башня с большим застекленным куполом, где постоянно светит прожектор, отсюда он не выглядит таким большим, какой есть на самом деле, но я уверен, что в диаметре он точно больше моего роста.
Следить за механикой нет необходимости, все работает автоматически, а на профилактику раз в месяц приезжает специалист, который не должен меня тревожить. Даже не думаю, что мы встретимся, я не горю желанием выходить на промозглый холодный ветер, что гуляет по всему пространству.
Остров достаточно маленький. С одной стороны пологое место, позволяющее подойти к нему на лодке и спокойно выйти на берег, с обратной же стороны я видел отвесные скалы, высотой метров пять. В середине стоит маяк, слева от него деревянный склад с провизией, слева другой склад, в котором должна находиться цистерна с питьевой водой и водяные фильтры. Если я не ошибаюсь, то насос, запитанный от генератора рядом с маяком, должен закачивать некоторое количество воды прямо в мою жилую комнату. Сомневаюсь, что буду часто им пользоваться, хочу жить так, как жили наши родители в деревнях и поселках, чтобы все носить на себе и сполна почувствовать жизнь. Да, все-таки придется выходить на улицу, значит, постараюсь делать это в солнечную погоду.
Парень, доставивший меня сюда на лодке, прощается и отчаливает. Я долго смотрю ему в след, пока его не скрывает скала.
Один. Единственное слово, появляющееся в моей голове раз за разом, не давая возможности проявиться другим. Я столько времени был один духовно, моя израненная душа слишком долго страдала из-за жестокого контраста. Теперь же я одинок и физически и могу быть спокоен, так как баланс восстановлен, как вода в сообщающихся сосудах.
Поднимаюсь по спиральной лестнице, прикрепленной к стене маяка. Моя комната находится практически на самой макушке строения, и дорога к ней занимает достаточно времени, чтобы осознать то, что я сделал, чего я достиг. У меня достаточно времени, чтобы написать роман, или целый цикл рассказов, или же сборник стихов, я могу написать все, что угодно, вернувшись другим человеком.
Комната в диаметре примерно десять метров, вдоль стен стоит привычная для тех, кто рос в СССР мебель, на полу несколько ковров, а в середине стоит круглый деревянный стол, полностью заваленный бумагами и письменными принадлежностями. Свет сразу из нескольких окон падает
К вечеру я уже заканчиваю писать этот рассказ, вспоминая каждого своего обидчика, оставленного на той стороне моря. Мозг лихорадочно работает, предлагая написать сразу несколько грубых сатир, обличающих сразу всех, но оставляю это желание в мыслях, потому что не хочу более заморачиваться теми, кто не заслуживает внимания.
Только я заслуживаю внимания в данный момент, только я.
Я достаю из не разобранной сумки свои вещи, складывая их прямо на пол рядом с собой. Наконец, в моей руке оказывается необходимый предмет, знакомый своей текстурой и плотностью, кулак уверенно сжимает его в руке с такой силой, что на коже точно останутся четкие красные следы.
Это веревка.
Дождь – это когда небо в отражениях луж
От слова к слову лететь,
Песней растаять вдали.
Надеждой в солнце согреть –
Все, что мы могли.
Константин Кинчев
Дождь – чудесное явление природы! Всего лишь какие-то маленькие капельки, падающие с неба, а сколько чудес творят!
Вот только представьте: на улице светит жаркое солнце, земля ужасно сухая и в ней ни грамма влаги. Зеленые деревья поблекли, листва приобрела какой-то странный оттенок, а трава, давно обессилев, пригнулась к земле, стараясь хоть чуть-чуть скрыться от зноя. Если бы они имели ноги, то давно бы убежали в места, где всегда царит хорошая погода, которая не впадает в крайности в виде очень сильной жары или же жгучего холода. Но здесь такого не бывает, и поэтому сейчас люди сидят дома, стараясь охладиться кто как может: одни сидят, обнимая включенный на полную мощность вентилятор, другие пытаются спрятаться в темных, но не прохладных тенях. И у каждого висит на губах "Где же прохлада? Я, наверное, скоро растаю, как воск." А ведь даже ветер, как на зло, не дует! Что за напасть? От этой парилки некуда деться.
Но вот появляется маленькая тучка, приводящая за собой долгожданную прохладу. Капля за каплей начинает играть свою песню дождь. Знаете этот нарастающий шум в начале дождевой вакханалии? Будто в огромном зале театра начинаются бурные аплодисменты: в начале один тихий хлопок, потом два и так весь зал начинает бить в ладоши. И та радость, что чувствует артист, для которого и звучат овации, охватывает всех, кто сидел дома, скрываясь от палящего солнца. Радуются деревья и трава, мгновенно расправляя свои листики и травинки, окрашивая их в ярко-зеленый, радуется земля, напитываясь живительной влагой, радуются люди, с облегчением отпустившие вентиляторы с их ненастоящим ветром, выбегают на улицу, подставляют лицо под теплые струи дождя…
Все выбегают на улицу, раскрывают руки в стороны, откидывают голову назад и с радостными восклицаниями кружатся на месте, стараясь, чтобы как можно больше прохладных капель попало на их оголенные части тела, намочило футболку, что надолго сохранит прохладу. Но наш герой сидит дома и с интересом смотрит, что происходит на улице. Миша всегда любил в сильный дождь сидеть под крышей с раскрытым настежь окном. Просто восхитительное чувство – слышать, как по крыше, по земле, по асфальту и деревьям барабанит дождь, играя свою незатейливую мелодию. Вот сидишь ты перед маленькой стеклянной дверью в музыкальный мир ливней, тебя достигают прохладные дуновения ветра, приносящие живительную влагу и чувствуешь запах дождя – эту свежесть, что всегда сопутствует небесным слезам. Удивительные ощущения!