Спицы в колесе Сансары

Первухина Надежда Валентиновна

— Тийя, — простонал Лекант, приходя в сознание.

— Не называй меня больше этим именем! — закричала Лиза. — Никогда, слышишь! Тийи больше нет! Есть я!

Лекант встал. Был он по-прежнему прекрасен. Взор его омрачился, когда он увидел Лалит.

— Ты снова победила меня, Лалит.

— Да, дорогой. Вот только получилась проблема: если ты здесь, кто найдет браслеты богов и вернет их мне?

— Уж это ты сама думай, — позлорадствовал Лекант.

—

Что ж, я придумаю, — усмехнулась Лалит. — Есть еще муж этой крошки. Вот его-то и направим на поиски. А теперь я оставлю вас наедине. Вам, вероятно, найдется что сказать друг другу.

Лалит исчезла. Лекант и Лиза стояли у озера, не поднимая глаз друг на друга.

— Лиза, — наконец заговорил Лекант. — Прости меня.

— За что? — безучастно спросила Лиза.

— Я ушел. Я не предупредил тебя. Я подумал, что мировая задача важнее нашей с тобой любви. Я ошибался.

— Ты так говоришь лишь потому, что не сумел победить. Убей ты собственного сына, где бы ты был?

— В Ашраме Проклятых Душ.

— Это еще что такое? Что за место?

— Это не место. Ашрам не имеет привязки к координатам. Его вообще как бы нет. Он появляется только тогда, когда появляется проклятая душа. А моя душа была бы проклята.

— Как ты можешь об этом думать? Убить собственного сына!

— Он зло.

— Да кто вообще решает, кто — добро, а кто — зло.

— Время близко, Лиза. Двадцать первого декабря по всей земле вступит в силу новый закон.

— Это пророчества майя! Это не значит, что они касаются всей планеты!

— Касаются, поверь мне. Майя пророчествовали, окутанные духами Тибета.

— Боже, как все запущено. И что нам теперь делать?

— Мы должны выбраться из Бардо.

— Как?

— Есть только один способ — родиться заново. Воплотиться в ком-то.

— Неприемлемо. Мы должны выбраться из Бардо самими собой. С нашими телами, с нашим всем. Тем более что я беременна. Я отвечаю не только за себя.

— Ты носишь ребенка?

— Да. И это не твой ребенок. А мог бы быть твоим, если бы ты не сбежал трусливо, как заяц!

— Это не трусость.

— Нет, именно трусость, — зло сказала Лиза. — Трусость — сбегать от любви во имя каких-то высших идей. Тем более что убить ребенка — это не высшая идея. Отнюдь не высшая!

— Ты в гневе…

— А тебя это удивляет?

— Нет, я просто забыл, как ты прекрасна в гневе. Вообще как прекрасна.

Лекант приблизился к Лизе и коснулся ее плеча. Лиза вздрогнула.

— Ты боишься меня? — спросил Лекант.

— Да, боюсь. Потому что

ты — прошлое, которое страшно воскрешать. Потому что я слаба. Потянусь к тебе снова, а ты так же меня бросишь.

— Нет, — сказал Лекант, заключая в объятия Лизу. — Никогда не брошу. Больше никогда.

— Лекант, — прошептала Лиза, борясь с искушением ответить на поцелуи Леканта. — Это… нельзя. Это неправильно. Я жена другого человека, и я люблю его!

Лиза вырвалась из объятий Леканта. Она тяжело дышала, голова ее кружилась. Она выставила вперед руку:

— Больше не приближайся ко мне. Я не позволю. У меня есть муж, ребенок, семья. Я живу ради них, а не ради тебя. Ты ушел, так уйди навсегда!

— Я стер память о себе в твоей душе. Почему же ты так стремилась вернуть себе эту память?

— Потому что память о тебе — это все, что осталось от прошлого. И оно должно быть. Как бы там ни повернулась жизнь.

— Лиза, я люблю тебя.

Лиза покачала головой:

— Неправда. Самая большая из неправд. Как можешь ты, дхиан, так беззастенчиво лгать?

— Я не лгу. Я докажу тебе.

Лиза нервно засмеялась:

— О господи, чем это еще?

— Я не буду убивать своего сына. Во имя тебя. А еще я помогу тебе уйти из Бардо.

— Родившись заново?

— Нет. Есть другой путь. Он очень страшен, и пройти его можно только однажды. Но он ведет в мир людей.

— Ты пройдешь его вместе со мной?

— Да, но я не вернусь к людям. Я… Ты открыла мне мои грехи, и я должен пробыть в Бардо, совершенствуя душу.

— Лекант, поверь, я любила тебя. Я, может быть, даже и сейчас… Но все изменилось.

— Я понимаю. Лалит!

Лалит немедленно явилась. К глазам она комично прижимала носовой платочек.

— Ах ребята, ах порадовали. Какой театр! Любовь, страсть, ненависть. Век не забуду.

— Не паясничай, Лалит. Ты, конечно, подслушивала.

— Конечно. Я всегда подслушиваю. Я подслушиваю все разговоры в мире.

— Уши не вянут? — презрительно осведомилась Лиза.

— Не вянут, — сказала Лалит и отвесила Лизе пощечину. — Это тебе за дерзость, девчонка. Я тебе дхиан, а не какая-нибудь ведьма.

— Да ведьмы в тыщу раз лучше тебя, — сказала Лиза с ненавистью, потирая распухшую щеку.

— Значит, Лекант, ты задумал вести Лизу Путем? — усмехнулась Лалит.

— Да.

— Я не буду вам мешать. Я буду наблюдать за вашими муками. Все равно вы вернетесь, приползете на окровавленных коленях и попросите меня исцелить вас.