Спин

Рэйсс К. Д.

— Ну, эпохальная вечеринка впереди, — провозгласила Катрина. — Не снижай скорость на повороте!

Она схватила меня за руку и потащила в середину толпы, где громче звучала музыка и двигались спрессованные разгоряченные тела. Пол дрожал, человек с камерой целовал, натыкался и снимал всех подряд, всюду были ликующие возгласы под музыку, и я окунулась в развлечение. Майкл подошел ко мне сзади, обнял за талию, и прижался бедрами.

Я расслабилась, отпуская все. Нет Катрины и ее денежных горестей. Нет Антонио с его скрытностью и ложью. Нет Даниэля. Только привлекательный, приятный мужчина,

танцующий позади меня, и много людей передо мной, полно улыбок вокруг, и ощущение, что я стала частью чего-то большего, чем была сама по себе.

Когда Майкл вдруг убрал руку, я продолжала еще несколько секунд танцевать. Затем почувствовала как что-то пронеслось в воздухе за моей спиной, образовывая открытое пространство. Я повернулась под музыку как раз вовремя, чтобы увидеть, как Антонио бросил Майкла на стол. Майкл оттолкнулся от столешни и скатился на пол, как и любой актер обученный проделывать трюки.

— Антонио!

Если он и услышал меня сквозь музыку, то не подал никакого вида. Он шагнул вперед, жесткий и яростный. Майкл, будучи классным клоуном, встал устойчивее, пошевелил бровями, и увернулся. Антонио схватил его за запястье, так быстро и без каких-либо усилий, что Майкл оказался прижатым к стене, с руками, скрученными за спиной, еще до того как я успела сделать три шага вперед. Тут же образовался круг ошеломленных людей, окружая двух мужчин. Антонио источал волны такой силы и ярости, что никто не смел приблизиться к нему.

— Возможно, вам не следует впредь оставлять ее одну, — проворчал Майкл, когда я приблизилась достаточно близко, чтобы расслышать.

Антонио сильнее заломил ему руку. Я взяла его за плечи, и сжала так, чтоб он почувствовал.

— Капо, — сказала я ему на ухо, — он мой друг. Пожалуйста.

Лицо Антонио исказилось от ярости, а Майкл пытался залихватски улыбаться через боль. Я подтолкнула Антонио в спину, и он шагнул ко мне. Майкл повернулся и пожал ему руку, окидывая нападающего жарким взглядом.

— Я сожалею, — сказала я, беря Антонио за руку.

— Посади его на поводок, — сказал Майкл.

Я боялась, что Антонио заглотнет приманку и атакует актера снова, но оскорбление, направленное на него лично, похоже, не являлось поводом для насилия. Он сжал мою руку и посмотрел на меня, его челюсти были сжаты так, что желваки ходили ходуном.

— Ты не имеешь права, — зарычала я, когда толпа рассеялась.

— У меня есть только право. Я буду наносить ущерб любому, кто дотронется к тому, что принадлежит мне.

Я знала, что за нами наблюдают, поэтому улыбнулась и прикоснулась к его лицу. Его челюсть была жесткой и напряженной.

— Изобрази улыбку на своем лице, или кто-то может вызвать полицию, — сказала я.

Он смотрел на меня с доведенной до белого каления напряженностью.

— Я сказала, улыбнись.

Его рот накрыл мой, обрывая фразу. Я ощутила привкус пота и гормонов. От выпитого пива, мое дыхание, наверное, было несвежим, но мы целовались так, словно были чистыми и свежими после душа. Наши языки танцевали, поедая друг друга живьем. Его руки прокрались под мою мокрую рубашку, и скользнули под бюстгальтер.

— Нет, — сказала я, отворачиваясь. — Ты не можешь, просто поцеловав меня и этим

все исправить.

Его рот опять накрыл мой, прежде чем я успела закончить. Я убрала свои руки с его, но мой рот обладал своим собственным разумом и не собирался отлепляться от его губ. Решимость растаяла полностью, как сливочное масло на сковороде, оставив только влажный след кипящего жира.

Он взял мое лицо в ладони и придвинулся вплотную.

— Ты моя. Это значит, нет красивых мальчиков на танцполе. Нет поддельных свиданий с окружным прокурором.

Должно быть, он увидел меня с Даниэлем в новостях. Может быть, в газете. Возможно, человек с вонючими турецкими сигаретами рассказал ему.

— Я не говорила ему ничего о тебе, — сказала я.

— Я знаю, что нет. Своим сердцем я знаю, что у тебя слишком много благородства для предательства. Но он хочет трахнуть тебя. Мне не нравится это.

Я хотела пояснить свои правила ему в холодной, деловой манере. Но не могла, и это было не только из-за его красоты, но и из-за интенсивности взгляда. Что-то бурлило у него внутри, некая токсичная лава. Это ужаснуло меня, но и привлекало. Как я могла озвучить свои правила? Существует ли закон, по которому меня должны были бы выслушать?

— Я не могу видеть тебя с кем-то еще, — прошептал он на ухо. — Это делает меня сумасшедшим.

— Мы должны быть осторожны. Иначе это не поможет, — он притянул меня ближе, и я ощутила его эрекцию. — И где ты был? Твой телефон отключен.

— Я был занят.

— Что, черт возьми, это значит?

— Ты задаешь вопросы.

— Я не имею права задавать вопросы? По прежнему?

Он провел своим пальцем по моему лицу.

— Я трахаю тебя. Я забочусь о тебе. Я могу предложить тебе только это.

— Для меня этого не достаточно.

— Ты, американская женщина, сводишь меня с ума.

Я закрыла глаза на секунду, пытаясь собраться с духом. У меня не было сил бороться с ним. Он вернулся ко мне, налетев словно бык.

— Скажи мне, — попросила я. — Скажи мне, что происходит. Где ты был? С тобой все в порядке? — Я взяла его лицо в свои ладони, его глаза были чернее и глубже в лунном свете, проникающем через окно. — Не рассказывай мне подробности. Твои истины все равно звучат, как ложь. Мне не нужны имена и даты. Меня не интересует сама ситуация. Просто расскажи мне о себе. Я хочу узнать тебя, Капо, — я прикоснулась к его груди. — Я хочу узнать, о чем переживает твое сердце.

— Нет.

— Позволь мне узнать тебя.

— Contessa, — сказал он так ласково, что я едва расслышала его.

— Позволь мне узнать тебя, — повторила я. — Впусти меня.

Он убрал прядь волос с моей щеки.

— Ты танцуешь с друзьями. Я нет. Ты ходишь на просмотр фильмов. Я нет. У тебя жизнь в достатке. У меня тоже кое-что есть.

— Пойдем со мной. Ты тоже можешь танцевать. Мы можем ходить в кино с друзьями, делать все те вещи, которые обычно делают люди.

Он обнял меня и крепко поцеловал. Мои руки проскользнули под его пиджак и наткнулись на кобуру с пистолетом, он застыл. Я поцеловала его жестче, с напором, потому что чувствовала как нарастает желание у меня между ног. Я вытащила пистолет и держала в руке под пиджаком.